«ПРОКЛЯТИЕ СПЯЩИХ»: ГАННИБАЛ И ЛЕКТОР

25 марта 2018
На НТВ за два дня показали восемь серий «Проклятия спящих» - вероятно, первого сезона нового шоу зарекомендовавшего себя сценариста Ильи Куликова. Алексей Филиппов решил разобраться, что же пошло не так с потенциальным хитом, что его столь экстренно показали.

В Москве живет и с успехом выступает певица Лиза (Софья Каштанова), специализирующаяся исключительно на каверах (перепевает и Виктора Цоя, и группу Scorpions). К ней бегут за автографом подростки, массивные охранники приветливо улыбаются, а дома ждет очень ценная картина «Служанка у камина», доставшаяся в наследство. Счастливая жизнь неожиданно разбивается вдребезги, когда Лиза сбивает какого-то старика, а рядом оказывается расторопный молодой человек с лицом убийцы, который тут же помогает избавиться от тела. За эту услугу некоему Алексею (Юрий Чурсин) кое-что нужно, но сразу он не скажет, что именно, а будет беспардонно и бесцельно вторгаться в жизнь Лизы. И не он один: картина «Служанка» позарез нужна бизнесмену и ценителю отечественной живописи Воронцову (Евгений Стычкин), который подсылает к Лизе фотографа-неудачника Костю (Александр Соколовский), больше всего на свете обожающего валяться на кровати в роскошном лофте типичного полубезработного. Тот должен под видом фотосессии проникнуть в квартиру и снять не только портреты певицы, но и злосчастную картину, чтобы приспешники Воронцова изготовили копию, а потом незаметно обменяли её на оригинал. Костя, сын архитектора, тоже разбирается в живописи, а еще он этому подучил сестру Ирину (Анна Котова), которая в чине майора трудится в Следственном комитете и как раз расследует дело об убийстве старика, который оказался известным художником.

Чтобы добраться до завязки нового проекта НТВ «Проклятие спящих», нужно пересказать добрую половину сериала - с невероятной концентрацией родственных связей и обилием людей самых разных профессий, которые хорошо разбираются в живописи, особенно в российской - за последние 25 лет. Только в четвертой серии, наконец, объясняют из-за чего весь сыр-бор и почему шоу так называется: дескать, в среде искусствоведов существует поверье, что некоторые живописные шедевры, где изображены спящие люди, так хороши потому, что на самом деле на них запечатлены мертвецы (их обзывали «спящими», чтобы не пугать честной люд). В комплекте также идет легенда о мастере, который так любил умирающую жену, что умудрился перенести в портрет её душу. И та самая пресловутая «Служанка», за которой в итоге охотится пол-Москвы, - ключ к формуле таланта. Впрочем, до мистики «Проклятие спящих» добирается со скрипом - и каждое иррациональное происшествие на экране выглядит очень неловко.

«Очень неловко» в широком смысле - вообще исчерпывающая характеристика нового проекта Ильи Куликова, в последние годы неведомым образом превратившегося в главного телевизионного сценариста России. «Глухарь», «Карпов», «Моими глазами», «Чернобыль. Зона отчуждения», «Закон каменных джунглей», «Полицейский с Рублевки» - список звучный, но неровный. Может, Куликов и мастер хлестких концептов (путешествия во времени через Чернобыльскую зону; сериал от первого лица; комедия про копа-мажора, обитающего среди богачей и людей), но не очень умелый их исполнитель. Вдобавок номинальной детективный сериал «Проклятие спящих» ближе не к комедийно-полицейскому «Глухарю», а к полнометражному триллеру «Конверт» - еще одной сырой куликовской идее, которая на экране начинает сыпаться уже в первые десять минут. И там, и там Куликов берет за основу городскую легенду, а затем пытается с очень серьезным видом превратить её в поучительную остросюжетную сказку со звучащей рефреном моралью и отправной точкой в виде фатального ДТП.

Как следствие - «Проклятию спящих» самое место в хирургическом театре, где будущие сценаристы смогут поучиться у главного писателя сериалов России, как делать не нужно. Это гораздо удобнее, чем сравнивать очередную амбициозную отечественную поделку с иностранными аналогами, что неизменно приводит к надуманному противостоянию плохого и хорошего вкуса, а также только раздражает тех, кто не может или не хочет изменять родному производителю. Стоит однако заметить, что где-то в глубине концепции «Спящих» (не путать с политизированной вампукой пера Сергея Минаева) просматривается вольное или невольное влияние «Ганнибала» (если бы тот упал в чан с «Балтикой 9»). Воронцов-Стычкин так же стильно одевается, любит дорого поесть (не человечину, но мидии), а также разбирается в искусстве и в том, как быстро умертвить ближнего. Аутичный и хладнокровный Алексей - кстати, тоже художник - его не менее смертоносный соперник. Ну а простым смертным - в лице майора, фотографа и певицы - предстоит узнать, что городская легенда - правда, и с этим нужно что-то делать. Также на 74 минуте сериала появляется Анастасия Заворотнюк в роли эксперта по живописи и искусствоведа, которая преподает развесившим уши студентам несустветную чушь.

Одна из проблем нового сценария Куликова как раз в том, что о половине профессий, фигурирующих в «Спящих», он имеет очень опосредованное представление, позаимствованное, кажется, из других сериалов НТВ. Например, искусствовед Заворотнюк заявляет: «Когда не видна, не очевидна художественная ценность, она начинает навязываться теорией, контекстом…». Бессовестно перевирая суть искусствоведения и заменяя её подобием народной мудрости, оперирующей поверхностными субъективными оценками, Куликов заодно изображает утопически переполненную аудиторию старших курсов, где все ловят каждое слово лектора и при любом удобном случае пускаются цитировать великих.

Вообще сериальная вселенная Ильи Куликова заслуживает пристального изучения, как и вообще российское развлекательное телевидение, - пугающий, но по-своему увлекательный феномен. Это мир, обитающий в лучших районах Москвы и неизменно в дорого обставленных квартирах (нищий фотограф Костя прямо у себя дома печатает фотографии журнального качества), это мир, населенный неприятными и не лезущими за словом в карман людьми, которые изо всех сил симулируют остроумие и харизму. Наконец, это мир, где люди говорят на восхитительном сериальном суржике, в котором практически через запятую идут матерок, устаревшее слово «ежели», а также сленг - почти вышедший из употребления (например, «зелень») и чуть более актуальный (чтобы выглядеть современно, все говорят «ой, затупил(а)»). Другой любимый прием Куликова - регулярное объяснение шуток, которое также работает как познавательная микро-передача «Научи зрителя новому слову». Почти каждую серию кто-нибудь глупо шутит и объясняет непонимающему напарнику юмореску, а заодно и замысловатый термин, на котором она построена: в диапазоне от «кармы» до «баттлхантинга» (в народе - собирательство бутылок).

Можно было бы порадоваться, что кино - это не только текст, но режиссер «Спящих» - тоже Илья Куликов (на пару с дебютантом Никитой Грамматиковым), что только подчеркивает все проблемы сценария. Шоу топорно и без фантазии снято и очень плохо сыграно: актеры с трудом выдавливают из себя неудобоваримый текст (лучше всех получается, естественно, у Стычкина), а в сценах диалогов так замирают на месте, как будто их прибили к полу гвоздями. Стандартная нарезка крупных планов изредка нарушается клишированными мизансценами, призванными добиться драматического эффекта. За кадром долбит однообразная музыка человека по имени Макс Скотч.

Разумеется, миф об объективности оценки искусства, продвигаемый тут и самим Куликовым, вынудил бы критичного зрителя заметить, что были на российском телевидении сериалы и похуже. В отечественной сериальной индустрии вообще на один плохой сериал всегда найдется кошмарный, а на кошмарный - совсем уж непрофессиональный. И все они болеют теми же симптомами, что и «Спящие»: непонимание законов жанра, не реалистичная и даже не убедительная демонстрация профессий, нежилые богатые интерьеры, на которые современный зритель, кажется, должен смотреть с тем же интересом и вожделением, как советский - на пейзажи в иностранных картинах. Наконец, большинство этих историй попросту не способно объяснить, почему они вообще должны быть кому-то интересны, если половину сериала главная интрига - а когда же у героев наконец появятся ясные цели, а сюжет перестанет топтаться на месте.

Ну и отдельного восхищения заслуживает, насколько малосодержательным может быть произведение, в котором все размышляют об искусстве и о том, как смерть близких наполняет его небывалым смыслом (что, в общем, чистая профанация и дешевая манипуляция). Если здесь и прощупывается история про настоящих художников и жалких эпигонов (Лиза поет чужие песни, Костя - предпочел «простое» искусство фотографии великому гению живописи), то обнаружить её можно лишь под толстым слоем стандартной мазни для фонового просмотра.