19 февраля 2018
К мужскому празднику 23 февраля отечественный кинематограф вновь подготовил фильм о Великой Отечественной войне «Рубеж» – правда, в совершенно необычной форме. Это почти фантастика о том, как современный молодой человек неожиданно оказывается в прошлом, в военном времени. Главную роль в ленте сыграл популярный российский актер Павел Прилучный. Перед выходом «Рубежа» в прокат мы поговорили с ним о том, что для него значит война, не надоели ли ему роли циничных красавцев и о каких проектах он действительно мечтает.

В фильме «Рубеж» мне понравилась интонация, с которой говорится со зрителями о войне, – это, кажется, кардинально отличает «Рубеж» от множества других военных картин последних лет. А вас что зацепило в этом проекте? Интонация или некий экспериментальный жанр ленты, где история частично соединяется с фантастикой?

К такому жанру я, конечно, отношусь с опаской, потому что, на мой взгляд, у нас, к сожалению, фантастические фильмы не идут, люди их не понимают, да и снимать их у нас тоже особо не умеют. До этого у меня был опыт с фильмом «На игре», где фантастическая история была рассказана через некий стеб. Здесь, конечно, стеб не имеет права быть, но имеет право быть современный цинизм, который чувствуется. И только через это, наверное, сейчас и можно молодого зрителя каким-то образом вовлечь во всю эту историю, потому что в целом ему это не интересно: ну была война, да, и чего, выиграли же. А не выиграли бы, по-другому было бы. Это довольно циничный подход. Меня как раз зацепила эта история тем, что она рассказана очень доступным языком. Тут нет никаких поддавков, страданий не по делу и всего остального. Да я и не тот артист, которого позвали бы в подобное кино. А тут мне показалось клевым, что все рассказано именно так. Интересно еще, что фильм основан на реальных событиях. Вся военная история – это реальные герои. Они действительно были, они действительно погибли на Невском пятачке. Это факт, который существует, и его нельзя обходить. Эти люди знали, на что шли, они героически показали себя. Это заслуживает уважения, об этом стоит говорить, об этом стоит напоминать. На что люди шли ради того, чтобы мы спокойно жили сейчас. И если этот фильм даст возможность нашему молодому поколению как-то вспомнить о своих бабушках и дедушках – да хотя бы позвонить им, просто узнать, как у них дела, – это будет здорово.

Мне, кстати, тоже показалось интересным, что «Рубеж» – это не рассказ об условных 28 панфиловцах, героях из учебников, которые для молодых людей уже в общем-то стали мифом, а именно история конкретного современного человека, который пытается найти свою семью и узнает о тех событиях, грубо говоря, на примере родных – дедушек, бабушек.

Да, согласен, такой личный разговор, наверное, сегодня важнее, чем просто факты из урока истории. Хотя я не думаю, что вообще многие знают про Невский пятачок. Мы, например, такого в школе даже не проходили. А когда я начал готовиться к этому проекту, то начал узнавать, что это было. Там на квадратном метре было убито более 300 человек, это реально было месиво, куда людей отправляли на убой. И все это прекрасно знали. Нужно было держать эту позицию и постоянно просто тащить туда мясо. Жесть? Жесть! Но люди знали, на что идут. Я горд тем, что у меня появилась возможность рассказать нашему молодому зрителю такую историю.

Когда вы готовились к роли, вы сами пытались узнать что-то про своих родственников, которые жили во время войны? Не знаю, насколько вы глубоко знаете свое генеалогическое древо.

Честно говоря, я, правда, начал копать. У меня один дедушка погиб на войне, второй сидел – причем за какую-то глупость абсолютную, что-то не то кому-то сказал. Я пытался узнать больше, это дико интересно, хотелось понять, кто они были, чем занимались. Но уже, к сожалению, и спросить особо не у кого. Спрашивал у мамы, но она тоже говорит, что «дедушка ушел на войну и не вернулся». Спрашивал, искали ли они. Но понятно, что нет. Когда этим было заниматься – у бабушки было трое детей, тяжелое время. А у другой бабушки было 12 детей, что с теми детьми – вообще не понятно, куда они разошлись. Люди терялись. Мне кажется, важно поддерживать хотя бы это знание, понимание своих корней, иначе мы будем совсем уж пустышками.

До работы в этой картине вы пытались для себя как-то сформулировать, что такое для вас Великая Отечественная война? Вам же, наверное, и до этого предлагали роли в военных фильмах, которых очень много?

У меня лицо немного не подходит под такие фильмы и ничего такого не предлагают.

Серьезно? Ни разу не предлагали?

Серьезно – ни одного предложения подобного не было. Я достаточно современный, весь в татуировках, можно, конечно, их замазать, но просто само лицо – то ли я русский, то ли нерусский, то ли я азер, то ли узбек, то ли казах. Непонятно, в общем. Есть определенный типаж, который мне и дают. За этот фильм я взялся с удовольствием.

Но что для вас именно Великая Отечественная война?

Для меня то, что сделали наши бабушки и дедушки, это героические поступки. Помню, когда я бы маленький, учился в Бердске, под Новосибирском, и шел с мамой в школу – зима, я был укутан в тулуп, шел снег такой ломовой, очень было холодно, и я почему-то спросил маму, хорошо ли вообще, что мы выиграли войну, ну жили бы сейчас с немцами, разговаривали бы на немецком. Мама сказала, что если бы мы не выиграли войну, возможно, никто бы и не жил, потому что расстреливали всех кучами, нас бы не было – ни тебя, ни меня, никого. Была бы выжженная земля, а все, что не выжжено, было бы захвачено, везде бы сидели немецкие товарищи и давали бы свои указания. И я запомнил ее слова. Поэтому я дико благодарен за то, что мы просто существуем, что у нас есть возможность жить. Этим, наверное, мы обязаны нашим дедам. Мне кажется, на «Рубеже» я сильнее понял, через что они прошли. Все трюки в фильме я делал сам, все эти сцены со взрывами были без дублеров, потому что, во-первых, было мало времени, а, во-вторых, получилось бы хуже. И я прям прочувствовал все по полной. И это, скажу вам, очень страшно.

А с блокадниками или их потомками вы общались?

Да, у нас была встреча – в ней принимал участие и Владимир Владимирович Путин. Им уже по 96-97 лет, они мало, что помнят, но у тех, которые действительно участвовали в военных действиях, конечно, глаза совершенно другие. Вот на встрече с Владимиром Владимировичем один дядя постоянно говорил и говорил, а я спросил потом, был ли он военнослужащим. «Да не был он нигде, – сказал мне другой, – так, сидит выпендривается». У тех, кто воевал, такое ледяное дно в глазах, что ты понимаешь, через что человек прошел. Ему в принципе уже не нужно ничего говорить, он уже все всем сказал и доказал. Один из участников встречи тоже мне так спокойно сказал: ну позвали – хорошо, не позвали бы – нашел бы, чем заняться. Несмотря на их возраст, у них трезвый ум и какая-то особая выправка – как в советских мультфильмах про военных и милиционеров – некая стать, какое-то добро, правильность, справедливость. В общем, крутые дядьки. Я их еще больше зауважал, когда встретился.

«Рубеж» – уже второй фильм, на котором вы работаете вместе с режиссером Дмитрием Тюриным. В прошлогоднем интервью вы нам рассказывали, что до «Любви с ограничениями» с ним были даже не знакомы. Хорошо там сработались?

Мы на «Любви с ограничениями» особо не сработались. У нас были так себе отношения.

Обычно когда актеры так говорят, значит, что режиссер командовал «Сделай так», а актер отвечал «Нет, я знаю, как лучше».

Не, я не из таких артистов, для меня все-таки режиссер – главный на площадке. Так должно быть и так всегда будет. Иначе рассыплется весь коллектив. Это единственный человек, который его может держать. Ни в коем случае нельзя достоинство и авторитет режиссера как-то унижать. Тогда можно сразу попрощаться с кино. Что касается «Любви с ограничениями», то, лично мое мнение, что комедия просто не совсем Димкин жанр. А вот драмы, военные истории – это его. Комедии, как мне кажется, он боится. Знаете, иногда люди боятся расслабиться, подумать по-другому, посмотреть на историю ярче, пошлее, в хорошем смысле, уйти в отрыв. Сценарий был интереснее. Фильм в общем получился неплохим, очень доброе кино. Но если бы оно было в 10 раз жестче, если бы там были и шутки пожестче и розыгрыши, оно было бы гораздо более просматриваемым, оно еще сильнее бы цепляло. А сейчас это хорошая лирическая комедия. А можно было сделать похоже на «1+1». Там тоже есть лирика, тоже есть правильная любовная история, но есть и здоровая наглость, которой в «Любви с ограничениями» мне не хватило. Дима немного саккуратничал. А так он замечательный, я его очень люблю и ценю, но вот военные истории – больше его. Он этот жанр чувствует, в нем варится, ему это интересно.

Если говорить про вашего героя в «Рубеже», то он опять циник, соблазнитель, хулиган. Вам такие герои еще не надоели?

Мне – нет.

Раз уж вы уже пожаловались, что военные фильмы вам не предлагают, почему, на ваш взгляд, вам предлагают именно таких героев? Понятно, что роли Данилы Козловского не для вас. Слишком положительный герой, который становится в ходе фильма еще положительнее, это, наверное, не ваш вариант.

Не мое совершенно. Я вообще характерный артист. Красивые циники на самом деле не мой конек.

У вас циники-раздолбаи. Не такие, как в «Духless».

Ну по-другому я вообще не смогу. Абсолютно положительный герой – вообще не мое. Я не знаю, что мне надо с собой сделать для такого, на каких антидепрессантах сидеть, чтобы стать таким розовым заей. Я вообще очень жду выхода сериала «Форс-мажор». Это НТВ-шная история. Я не знаю, какой они сделают монтаж и цветокоррекцию, но очень надеюсь, что сделают хорошо, потому что то, что мы наснимали и то, что было в кадре, то, что я видел на плэйбеке, это была очень хорошая комедия, современная, но в гайдаевском стиле. Прям с его каким-то юмором. Это и не пошло, но из-за ситуации, в которой оказывается герой, дико смешно. У нас артисты, которые приходили на площадку и читали сценарий, ржали в голос.

А кто сценарий писал?

Денис Каймаков – бывший КВН-щик, он ездил в Америку на сценарные курсы, понимает, что кино должно быть смешным из-за ситуаций, что лучше выстреливают именно не речевые шутки, а ситуативные. Он по-максимуму это использовал. Я в этом сериале сыграл такого задрота с усами, будущего доктора, который боится крови и не может сдать последний экзамен. И неожиданно случается так, что он должен встать на место вора в законе. Это маленький городок, и ему ничего не остается – иначе его грохнут.

Как в «Джентльменах удачи»?

Ну да. Но это очень смешно. Режиссером на сериале был Александр Жигалкин, я думал, он немного уйдет в клише, но он все сделал замечательно. Прям очень профессионально, здорово, интересно. Я очень рассчитываю, что будет хороший монтаж и цветокоррекция. Если это случится, это будет бомба.

То есть вам хочется больше играть такие комедийные роли?

Мне очень этого хочется. Я получаю от этого дичайшее удовольствие. Когда мне дают драму или какого-то героя-любовника, мне это не очень интересно. Интереснее же люди веселые, странные, смешные, особенные. Ты заходишь в метро, хоть я давно не ездил на нем, там же такие персонажи сидят! И они живут с этим! Я реально видел человека, у которого были усы только с одной стороны лица, а какая у них походка, как они заигрывают с женщинами, которые сидят напротив. Это же очень круто! Они думают, что они секси в тот момент. Вот такого хочется. Какую-то очень характерную историю, чтобы в то же время это были еще и очень узнаваемые товарищи.

А есть у вас какие-то режиссеры, с которыми бы вы хотели поработать? На этот вопрос актеры обычно отвечают – конечно, со Звягинцевым.

Серьезно? Нет, с ним не хочу. Нудные у него фильмы. Красиво снято, долгие планы. Но я не такой ценитель кино, не тот, кто ориентируется на какие-то награды.

Вы по этому поводу не переживаете?

Нет. Мне кажется, что кино должно в первую очередь радовать зрителя, а не каких-то профессоров. Совершенно не для этого ты два месяца в поту, в крови работаешь, чтобы трех человек удивить. Мне интересно кино с хорошей мыслью, где ты можешь работать на массы, как-то их перевоспитывать чуть-чуть, чему-то научить, в комедии – рассмешить. Люди, приходя в кинотеатр, должны получать удовольствие, а не думать, что тут хотел сказать режиссер. Вообще не факт, что режиссер тут не просто решил вставить трехминутный кадр свечки: красиво, а там что-нибудь придумается. Такое высокое искусство я не так чтобы уж очень понимаю.

А как зрителю вам что запомнилось?

Люблю разное – триллеры, экшн, но в последнее время смотрю комедии. Приходишь домой и хочется отключиться. Мне вот очень понравился «Последний богатырь». Здорово ребята сделали, видно, что постарались. Хориняк – замечательный парень, супер. Хороший проект, за который ни капельки не стыдно. И такие должны у нас быть сказки. Сейчас время таких сказок, когда есть некий стеб, есть некая современность. До этого я смотрел еще один фильм, не хотелось бы говорить его название, но я чуть не поседел. Смотрю, сколько потрачено сюда бабла, сколько ухреначено времени и всего остального, и это такой бред – на полном серьезе они что-то там играют.

Хотела отгадать, что за фильм, но решила, что много претендентов.

Не буду говорить, очень хорошие артисты там играют, дорогие. Я уверен, что на него ушлепан приличный бюджет маленького города. Ну вы чего, ребята? Давайте будем в себе. Мы живем в 21-м веке. Ладно бы в 90-х такое показывали. Если уж вы не умеете делать графику, то хотя бы посмейтесь над этим, посмейтесь над самими собой.

Маша Токмашева