Из сообщений прессы Анастасия Дмитриевна узнала, что В.В. Бискупский, подъесаул 2-го Дагестанского полка, 11 июля был тяжело ранен в грудь. Ее попытки получить разрешение на проезд через Манчжурскую границу не увенчались успехом. Но отныне ничто не могло остановить влюбленную женщину, и через восемь дней, 19 июля, Вяльцева уже ехала в Харбин спасать своего любимого, умиравшего в госпитале. На собственные средства она снарядила целый санитарный отряд, прекратила концертную деятельность, уплатив огромные неустойки и разорвав контракт на 26 тысяч рублей! А 14 августа Анастасия Дмитриевна, которая в течение двух недель не отходила от Бискупского и фактически спасла его, давала концерт в театре Харбина. Собралась вся изысканная публика, какая только могла себе позволить купить очень дорогие билеты на концерт популярнейшей певицы России. Все вырученные средства Вяльцева велела адресно направить в пользу увечных и семей убитых нижних чинов Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи. На концерте Вяльцева пела романс «Ты не спрашивай, не выпытывай»:

Милый мой, оставь все сомнения,
Будь же ласков со мною ты снова!
Сам узнаешь ты, для кого живу
И кого я навек люблю!

Среди исполненных ею песен была и песня «Сколько неги, любви» (музыка и слова М. Штейнберга):

Пойми, пойми, тебя я обожаю,
Ты мой восторг,
Блаженство, мой кумир!

Ему, единственному, любимому — Василию Бискупскому — были адресованы песни и романс «Я хотел бы тебя забыть», написанный по этому случаю композитором Н.В. Зубовым.

===========================================================

Отъезд г-жи Вяльцевой на Дальний Восток
В десять с половиной часов вечера с Николаевского вокзала с курьерским поездом выехала в Иркутск А.Д.Вяльцева.

«Театральная газета». 01 августа (19 июля) 1904 года.

***

В среду в 4 ч. дня прибыла в Харбин из Петербурга известная артистка А.Д.Вяльцева и остановилась в Старом Харбине.

«Харбинский вестник». 18 (05) августа 1904 года.

***

<...> Вчера был в Харбине концерт Вяльцевой. Сбор огромный. Шаляпинские цены оправдались симпатичной целью. Весь сбор в пользу увечных и семейств убитых нижних чинов пограничников. Концертантке устроили бурные овации. <...>
Вас. Немирович-Данченко

29 (16) августа 1904 года.

****

Никогда еще наш летний театр не вмещал в своих стенах такой массы публики, как в минувшую субботу, когда весь фешенебельный Харбин явился сюда послушать единственную в своем роде А.Д.Вяльцеву, великодушно согласившуюся спеть в пользу увечных и семейств убитых нижних чинов Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи.
Несмотря на очень повышенную плату, уже задолго до вечера был вывешен аншлаг: "билеты все проданы" (в том числе и на особо устроенные места в оркестрах, проходах и "приставные"). Многие покупали билеты из вторых и третьих рук, уплачивая большую премию (десятирублевое место в оркестре продано за 25 руб., а рублевый билет на галлерею куплен за 4 руб. и т.д.)
Спектакль начался веселым фарсом "Супружеское счастье", сыгранным труппой Арнольдова почти с полным ансамблем.
Но вот, наконец, и третье отделение, в котором должна петь А.Д.Вяльцева, Зал трещит от публики. "Негде яблоку упасть". Взвился занавес и на эстраде появилась грациозная А.Д.Вяльцева, одетая в скромное серое платье. Ей преподнесли роскошный букет. За пианино сел г. Вуич, старательно аккомпанировавший артистке.
Если первому романсу, спетой артисткой заметно уставшим от дороги голосом, скептики не спешили аплодировать, то с каждой новой песней мысленное расстояние между артисткой и слушателями делалось все меньше, пока наконец публика не отдалась всецело обаянию этого прекрасного голоса, чарующего своей выразительностью. Громы аплодисментов и полное энтузиазма "bis" сопровождали каждый пропетый романс. Зал был покорен артисткой, ее передачей самых простых цыганских романсов, ее чудной фразировкой и умением оттенить то удаль бесшабашную, то полную неги страсть.
В конце концов, наэлектризованный партер устроил артистке ряд шумных оваций. Нельзя не сказать спасибо за то высокое художественное наслаждение, которое она доставила харбинцам, и за материальную помощь, оказанную ее концертом сиротам и увечным чинам пограничной стражи. <...>

«Харбинский вестник». 31 (18) августа 1904 года

***

Возвращение А.Д. Вяльцевой
Вчера с поездом экспресс московско-курской ж.д. возвратилась с Дальнего Востока артистка А.Д.Вяльцева. В Харбине она дала несколько концертов в пользу "Красного Креста" и выручила от них 4 000 руб.

«Русское слово». 04 октября (21 сентября) 1904 года

***

На первом выходе А.Д.Вяльцевой
<...>Все бинокли зала готовы были как-бы "проглотить" А.Д., туалет которой был в полном смысле "ослепительным": артистка, казалась, вся была как бы "обрызгана" дождем серебристых палеток по белому тюлю на желтом шелковом transparent. Корсаж отделан белыми брюссельскими кружевами и залит бриллиантами в разных оправах, переплетавшимися с нитями жемчуга.
После ряда спетых романсов А.Д. пришлось раскланиваться на фоне поднесенных огромнейших корзин, которые все, точно "сговорились", были из модных разноцветных хризантем. Одна из корзин обращала внимание таинственными цветами своих шелковых лент: белой, желтой и черной. <...>

«Театральное эхо». 02 ноября (20 октября) 1904 года.

Фотография: А. Вяльцева в салоне личного железнодорожного вагона, оборудованного для гастрольных поездок по русской провинции.
По России она путешествовала в собственном вагоне, который подарил ей царь. Вагон был сделан в Бельгии специально для нее. При его проектировании учитывались все пожелания дивы: в вагоне были и гостиная, и помещение для репетиций, где стояло пианино, имелась также кухня, комната для прислуги, несколько купе для гостей, будуар. Это был дом на колесах, уютный и комфортный. 175 тысяч верст проехала Анастасия Вяльцева в нем, путешествуя вместе со своим концертмейстером, пианистом и композитором А.В. Таскиным, а также с личным секретарем.
(После 1917 года в ее вагоне будет ездить сначала адмирал Колчак, потом маршал Блюхер, а во время строительства Байкало-Амурской магистрали вагон будет служить гостиницей для командного состава воинских частей Восточного участка.)
Ссылка

«Все говорят, что я ветрена бываю...».
(Анастасия Вяльцева). Начало.

В начале XX века имя Анастасии Вяльцевой, или, как ее еще называли поклонники, «королевы граммофона», не сходило со страниц столичных газет. История ее жизни — это история провинциальной Золушки, ставшей одной из богатейших женщин России с капиталом в 2,5 миллиона рублей. История жизни, которая кончилась так же необычно, как и началась. Отрадно, что в последние годы имя когда-то популярнейшей в России певицы, забытой в советские годы, стали вспоминать все чаще. Ей посвящают статьи, а песни из репертуара певицы звучат по радио, выпущен даже диск с ее песнями. Часть жизни великой артистки связана и с Ялтой.
Жизнь Анастасии Дмитриевны Вяльцевой была настолько коротка, что певица не успела оставить своих воспоминаний (за нее это сделали биографы), и настолько ярка, что за отпущенные ей 42 года она успела сделать больше, чем другие не успевали за век. 15 лет талант певицы сиял на музыкальном небосклоне России, превратив ее в звезду первой величины. Природные вокальные данные принесли ей невиданный успех и поклонение публики. Не пропали даром и три года занятий вокалом у профессоров С.М. Сонки и И.В. Тартакова в самом начале ее пребывания в Петербурге, а также у итальянского профессора Марти, выступления в оперетте, а затем и на сцене московского «Эрмитажа». Вяльцева стала любимицей официальных салонов и известных столичных гостиных. Она создала особый салонно-романсный жанр, в котором традиции цыганских песен соединились с чувственностью оперетты
Вяльцеву знала вся Россия, но нигде ее так не любили и нигде она не вызывала таких бурных восторгов и оваций, как в Ялте. «Да это и понятно, — писал ялтинский поэт И.А. Селиванов. — Ласковый, вечно зеленый юг, тихий рокот изменчивого, как сердце женщины, моря, аромат цветов как нельзя более гармонировали с поэзией и музыкой любви и веселья... И сезонная курортная публика, съезжавшаяся со всей России, на ежегодных концертах Вяльцевой заполняла сверху донизу Новиковский театр. Гром бешеных аплодисментов не смолкал весь вечер и "несравненную" осыпали цветами».
Как Ялта любила Вяльцеву, так и Вяльцева любила Ялту. Когда стихали зимние штормы и весеннее солнце обливало своими ласково-жгучими лучами, в город приезжала Вяльцева, и тогда на одном из балконов гостиницы «Мариино» появлялись цветы. Ялтинцы уже знали: это приехала Анастасия Вяльцева, и вечером спешили в театр. Купить билет было не так-то и просто: на концертах Вяльцевой всегда был полный аншлаг, и антрепренеры знали, что прибыль от ее концертов обеспечена.
На сцену выходила ослепительно красивая женщина в роскошных воздушных платьях, украшенных драгоценными камнями, одаривала публику своей очаровательной «вяльцевской улыбкой», которая покоряла и старых, и молодых. Пение Анастасии Дмитриевны было светлым и солнечным — под стать ялтинскому климату. Вяльцева была певицей радости жизни, недаром она придирчиво отбирала песни и не пела те, в которых были слова «смерть», «разлука», «печаль», «горе», «тоска». Она исполняла многие романсы композитора Николая Зубова, такие как «Под чарующей лаской твоею», «С тобою вдвоем», «Молчи», «Жажду свиданья», «Опьянела», «Пусть это сон», самый популярный романс — «Не уходи, побудь со мною». Все, что написал для Вяльцевой Зубов, стало шедевром любовной песенной лирики. Романсы для Вяльцевой создавал и композитор А.В. Таскин, который в течение многих лет был и ее аккомпаниатором: «Помнишь ночь», «Песня цыганки», «Ветер», «Тебе одному». Писал для певицы романсы и композитор А. Чернявский: «Здесь», «Ночь была светла», «Прялочка», «Любо-весело», «Гимн любви», «Мой хороший, мой пригожий», «Шалишь», «Калинка», «Вечно с тобой», «Слюбилась, спозналась», «Теперь в твоей, любовь, я власти». Казалось, романсы исполняла певица, которая ничего, кроме безоблачного счастья, в жизни не испытывала. Однако как часто ей хотелось забыть и свое полуголодное детство после смерти приемного отца, скитания ее матери Марии Тихоновны с тремя малыми детьми из города в город в поисках заработков. Даже на самый дешевый билет в ближайший от их родного Трубчевска город — Киев у них не было денег, и поэтому они отправились туда вместе со сплавщиками леса. С восьми лет Анастасии пришлось трудиться в вышивальной мастерской мадам Ивановой в Киеве. Но Вяльцевой везло в жизни. Неизвестно, как сложилась бы судьба одиннадцатилетней девочки, служившей подгорничной в одной их киевских гостиниц, если бы ее пение во время работы не услышала известная в то время певица Серафима Бельская, посоветовавшая девочке заниматься пением; или если бы Анастасию не принял в свою труппу антрепренер И.Я. Сетов; или если бы на одном из концертов, уже в Петербурге, в труппе, ее не услышал Николай Холева, меломан, адвокат, сделавший так много для ее карьеры, помогавший ей с самого начала!..
Ялтинский театр содрогался от аплодисментов (бывало, певицу заставляли бисировать по десять, двадцать раз). Одетая в платье с ласточками, Вяльцева пела неаполитанскую песенку «Ласточка»:

Пой, ласточка, пой,
Дай сердцу покой!
Песню ту мне повтори
Про счастье любви!

Успех певицы был поистине головокружительным: ее встречи с публикой сопровождались каким-то необъяснимым массовым преклонением перед актерским обаянием любимицы. «Прекрасный, волнующий голос, обворожительная улыбка и вместе с тем печать индивидуальности, неподражаемости, к которой так чуток зритель, — все это отличало Вяльцеву среди лучших исполнителей народных песен и романсов».
Коренные ялтинцы привыкли к ней и считали ее своей: «Вот идет наша Вяльцева». Летом она обычно жила либо на курорте Суук-Су, либо снимала дачу в Ялте, в конце Массандровской улицы (где сейчас Дом творчества «Актер»). Ее дом был всегда полон гостей. Сюда она приезжала после триумфальных гастролей по России. Раньше — в 1902, 1904, 1905 годах — она метеором проносилась по городам: Рязань, Тамбов, Воронеж, Курск, Харьков... И в Ялте давала тоже только один концерт, как это было 3 октября 1902 года. Но какой это был концерт! Певица заряжала радостью жизни всех, кто ее слушал. Вяльцева исполнила и песню Н. Шишкина «Захочу — полюблю», которую она когда-то блестяще спела в антрепризе С.А. Пальма в оперетте-обозрении «Цыганские песни в лицах». Песня эта тогда решила судьбу Анастасии: стало ясно, что одаренную девушку ждет слава эстрадной дивы.

Захочу — полюблю,
Захочу — разлюблю,
Я над сердцем вольна,
Жизнь на радость мне дана...

В последние годы — 1909, 1911, 1912-й — Вяльцева подолгу жила в Ялте, отдыхая от своих артистических турне. Теперь дважды в год приезжала она сюда с концертами — в апреле и в сентябре. Страницы ялтинских газет «Крымский курьер», «Русская Ривьера» запечатлели эти ее приезды.
Не забывала Вяльцева и о нуждающихся. Осенью 1902 года Ялтинскому благотворительному обществу на приют для хронических больных она пожертвовала 100 рублей, на ночлежный приют — 50 рублей, на нуждающихся в лечении приезжих — 200 рублей (тогда это были крупные суммы). Особенное сочувствие она питала к приютам для незаконнорожденных детей. Так, в разных городах она устраивала концерты и средства передавала в пользу то Ольгинского приюта, то Общества попечения о беспризорных детях Ее Императорского Высочества Великой княжны Марии Николаевны. Во время одной из гастрольных поездок Вяльцева подобрала на обочине дороги малолетнюю нищенку и сделала ее приемной дочерью, окружив вниманием и заботой. Девочка начала уже учиться в гимназии, как вдруг тяжело заболела и, несмотря на все усилия докторов, умерла. Позже певица усыновила мальчика.
Вяльцева всегда подчеркивала свое крестьянское происхождение и не стыдилась его. Как-то на балу именитая дама выразила восхищение изяществом рук певицы — «рук истой аристократки». Вяльцева на это сказала: «Нет, княгиня, эти руки принадлежат простой крестьянке Орловской губернии. Много и очень много поработано этими руками по хозяйству: ухаживали они и за скотом, пололи в огороде, жали хлеб и чего только ни делали». Однако, как выяснилось, Анастасия Дмитриевна не совсем крестьянского происхождения. Внучатая племянница Вяльцевой, тоже Анастасия Дмитриевна, недавно в интервью сказала, что в их семье общепризнанным был тот факт, что Анастасия Вяльцева и ее брат Ананий были незаконнорожденными детьми родственника графа Орловского. Правда, бумаг никаких в семье не сохранилось. А приемным отцом их стал лесник Дмитрий Вяльцев. Впоследствии Анастасия Дмитриевна не забывала и о своих земляках: переводила деньги крестьянам родной деревни.
1903 год стал знаменательным в жизни Вяльцевой: она познакомилась с поручиком лейб-гвардии конного полка Василием Викторовичем Бискупским. Это была любовь с первого взгляда. Ничто не могло остановить отныне влюбленных — ни тот факт, что он был моложе ее на семь лет, ни то, что он потомок старинного дворянского рода, сын тайного советника, Томского вице-губернатора Виктора Ксаверьевича Бискупского. Родители жениха, столбовые дворяне, отнеслись к простому происхождению будущей невестки спокойно и без колебаний благословили молодых. Однако какой бы славой и популярностью ни обладала Вяльцева, она — певица, а брак офицера с певицей был невозможен. Бискупский должен был бы оставить службу, надумай он жениться на Вяльцевой...
А над Россией звучала песня в исполнении его возлюбленной:

Все говорят, что я ветрена бываю,
Все говорят, что любить я не могу.
Ах, почему же я всех забываю
И лишь его я забыть не могу.
Многих любила, всех позабыла,
А одного я забыть не могу.

Долгое время их роман оставался скрытым от публики, и, может быть, так бы все и продолжалось, но пришел 1904 год. Началась Русско-японская война, и Василий Бискупский отправился на Дальний Восток. Из сообщений прессы Анастасия Дмитриевна узнала, что В.В. Бискупский, подъесаул 2-го Дагестанского полка, 11 июля был тяжело ранен в грудь. Ее попытки получить разрешение на проезд через Манчжурскую границу не увенчались успехом. Но отныне ничто не могло остановить влюбленную женщину, и через восемь дней, 19 июля, Вяльцева уже ехала в Харбин спасать своего любимого, умиравшего в госпитале. На собственные средства она снарядила целый санитарный отряд, прекратила концертную деятельность, уплатив огромные неустойки и разорвав контракт на 26 тысяч рублей!
А 14 августа Анастасия Дмитриевна, которая в течение двух недель не отходила от Бискупского и фактически спасла его, давала концерт в театре Харбина. Собралась вся изысканная публика, какая только могла себе позволить купить очень дорогие билеты на концерт популярнейшей певицы России. Все вырученные средства Вяльцева велела адресно направить в пользу увечных и семей убитых нижних чинов Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи. На концерте Вяльцева пела романс «Ты не спрашивай, не выпытывай»:

Милый мой, оставь все сомнения,
Будь же ласков со мною ты снова!
Сам узнаешь ты, для кого живу
И кого я навек люблю!

Среди исполненных ею песен была и песня «Сколько неги, любви» (музыка и слова М. Штейнберга):

Пойми, пойми, тебя я обожаю,
Ты мой восторг,
Блаженство, мой кумир!

Ему, единственному, любимому — Василию Бискупскому — были адресованы песни и романс «Я хотел бы тебя забыть», написанный по этому случаю композитором Н.В. Зубовым.
13 сентября, сразу же после Дальнего Востока, А.Д. Вяльцева приехала в Ялту, а после возвращения Бискупского они поженились и... скрывали это долгие годы. Молодожены поселились на Мойке. Очевидно, чтобы не расставаться надолго с мужем на время гастролей по России, Вяльцева нашла иной вид деятельности. За период с 1901 по 1912 год в исполнении Анастасии Вальцевой было сделано более сотни записей различными фирмами грамзаписи. Среди них фирмы «Интернациональ Зонофон», «Граммофон», «Берлинерс Граммофон», «Патэ», «Колумбия» (Петербург); «Патэ» (Москва); «Лирофон» (Ялта); «Орфеон».
В Петербурге были очень модными грампластинки Анастасии Вяльцевой, где она пела о «русских тройках, лихо мчавшихся в мороз», о гусарских загулах. Едва ли не самой ее популярной песней была бравурная песня-вальс, облетевшая всю Россию, — «Гай-да тройка! Снег пушистый...». Она пела: «Дай, милый друг, на счастье руку», «Уголок», «Ах, да пускай свет осуждает», «На последнюю пятерку найму тройку лошадей», «Опьянела», «Налейте бокалы», «Уморилась», русские плясовые песни «Калинка», «Дудочка», «Тройка» Булахова. Певица не раз обращалась и к различным образцам зарубежной музыки. В ее репертуаре были любимые публикой неаполитанские песни «Пой, ласточка, пой», «Слеза» и даже фрагменты из классических опер, например из «Кармен» Бизе («Цыганская песнь»). И хотя певицу все называли «королевой граммофона», она не любила граммофон. И, послушав в первый раз свой голос, звучавший в записи, пришла в ужас: она считала, что граммофон только подчеркивает дефекты голоса. Вяльцеву нужно было видеть и слышать.
В августе-сентябре 1905 года Анастасия Дмитриевна отдыхала на гурзуфском курорте «Суук-Су», и уже все предполагали, что она даст хотя бы один концерт в Ялте. Однако в этот приезд ей так и не удалось выступить с концертом — во-первых, она чувствовала себя не совсем здоровой, а во-вторых, в Ялте не было подходящего для этого помещения: курзал был ниже всякой критики, в зале гостиницы «Россия» плохая акустика, городской театр сгорел в конце 1901 года, а новый еще не построен. Ялту в это время покоряла другая певица — Наталья Ивановна Тамара, любимица петербургской и московской публики, исполнительница цыганских романсов. Она выступила 2 сентября в Ялте в зале Общественного Собрания и имела успех, хотя и не такой, какого ждала «от легкомысленной скучающей Ялты». Чем в этот приезд запомнилась ялтинцам Вяльцева, так это тем, что во время бенефиса оркестра лейб-гвардии Преображенского полка под руководством дирижера А.А. Фридмана 17 сентября в горсаду она любезно «приняла на себя продажу цветов и шампанского». То ли оркестр хорошо играл, то ли присутствие Вяльцевой наэлектризовало обстановку этого вечера, но выступление музыкантов прошло с большим успехом. Через 12 дней Анастасия Дмитриевна покинула юг.
В это время имя ее не сходило со страниц столичных газет: писали о ее громадном состоянии, о ежегодном доходе свыше ста тысяч рублей. Журнал «Рампа и жизнь» рапортовал читателям: «Г-жа Вяльцева купила у графа Игнатьева его имение за 150 000 рублей». Практичная и деловая, она самостоятельно продумывала маршруты своих гастрольных поездок, вникая во все организационные вопросы. Даже умудренные жизнью предприниматели преклонялись перед поразительными административными способностями молодой артистки. По России она путешествовала в собственном вагоне, который подарил ей царь. Вагон был сделан в Бельгии специально для нее. При его проектировании учитывались все пожелания дивы: в вагоне были и гостиная, и помещение для репетиций, где стояло пианино, имелась также кухня, комната для прислуги, несколько купе для гостей, будуар. Это был дом на колесах, уютный и комфортный. 175 тысяч верст проехала Анастасия Вяльцева в нем, путешествуя вместе со своим концертмейстером, пианистом и композитором А.В. Таскиным, а также с личным секретарем. (После 1917 года в ее вагоне будет ездить сначала адмирал Колчак, потом маршал Блюхер, а во время строительства Байкало-Амурской магистрали вагон будет служить гостиницей для командного состава воинских частей Восточного участка.)

Л.Г. Розанова-Свердловская.

Фотография: Анастасия Вяльцева в своем знаменитом платье с ласточками.
Ссылка

«Все говорят, что я ветрена бываю...».
(Анастасия Вяльцева) Продолжение.

В апреле 1909 года Вяльцева отправилась на гастроли по стране: 10 апреля она была в Тамбове, 11-го — в Козлове, 12-го — в Воронеже, 14-го — в Харькове, 16-го — в Севастополе, 17-го — в Симферополе, 18-го — в Ялте. А «Русская Ривьера» уже оповещала своих читателей: «В театре — концерт "неподражаемой" Вяльцевой. О "диве" нет надобности распространяться: голос цыганствующей "дивы" все так же свеж и звонок, исполнение его специальной программы — так же блестяще, как и всегда, и вызвало, по обыкновению, бурю неизменных восторгов, которые, несомненно, могут быть немного смешны для умной певицы. Великолепные бриллианты артистки играли изумительно...». Когда Анастасия Дмитриевна пела, каждому в зале казалось, что она пела только для него одного. Артистка дала один концерт в Ялте, а уже на следующий день она мчалась дальше: 20 апреля было выступление в Керчи, 23-го — в Новочеркасске, 24-го — в Ростове-на-Дону, 26-го — в Екатеринодаре, 28-го — в Баку, 30-го — в Тифлисе.
Осенью этого года и в следующем, 1910 году Вяльцева в Ялту не заглянула, а осенью 1910-го здесь, после десяти концертов в Ялтинском театре, взошла новая звезда эстрады — Надежда Плевицкая. Но когда 28 апреля 1911 года на сцену Новиковского театра вышла Вяльцева, театр был, как всегда, полон. На концерте присутствовали также представители высшего общества. Ее встретили громом аплодисментов. Однако пресса отметила, что «Вяльцева как будто не в настроении. Первые ноты звучат глухо, неуверенно. Дебют романса не производит в общем-то того впечатления, которое все ожидали. Дальше певица овладевает собою. Второе отделение прошло удачнее». А на следующий день на первой полосе газеты «Русская Ривьера» знаменитую певицу приветствовала ялтинская цветочная фирма «Наташино»:

Привет Вяльцевой

Луч весенний золотистый
Ярко светит, Ялта ждет:
«Гай-да тройка! Снег пушистый»
Скоро ль Вяльцева споет;
И «Наташино» цветами
Из своих оранжерей
Пусть приветствует меж нами
Знаменитость наших дней,
Чтоб, забыв о южной лени,
Каждый ей букет поднес
Из нарциссов и сирени,
Гиацинтов, пышных роз!

В следующем, 1912 году, А.Д. Вяльцева приехала в Ялту 4 апреля. Концерты ее состоялись 14 и 18 числа. Вместе с ней в театре пели артисты русской оперы В.К. Калинин (тенор), Л.А. Яковлев (баритон), а аккомпанировал, как всегда, А.В. Таскин. Концерт собрал полный зал и прошел с большим успехом. «Голос артистки не только не упал за последние годы, но как будто еще более окреп и развился. Обладая прекрасной дикцией и фразировкой, артистка является несравненной исполнительницей этого сценического жанра музыки». На концерте звучали романсы «Уголок», «Ветерочек чуть-чуть дышит», которые вызвали бурю восторга. Но вместе с тем газета «Вестник Юга» отмечала, что «Вяльцева уже — не та! Больная!».
Осенью того же года она и певица Надежда Плевицкая находились в Ялте на отдыхе. Они посещали горсад, театр, ели виноград и обе с вожделением посматривали на сцену. Но, увы, в том сезоне им не удалось выступить — театр был занят опереточной труппой, а на эстраде в горсаду в сырые осенние вечера выступать было рискованно для голоса, да и для сбора. В это же время Вяльцева почувствовала, что больна. Ялтинский терапевт Бышевский нашел у нее плеврит и перебои в работе сердца. Певице нужен был покой, но впереди ее ждала гастрольная поездка. Из 40 концертов ей удастся дать только 31.
В Курске певица арендовала самый большой и самый дорогой зал. Она подошла к роялю и запела романс «Чайка»:

Вот вспыхнуло утро, румянятся зори,
Над озером быстрая чайка летит,
Ей много простора, ей много свободы,
Луч солнца у чайки крыло серебрит...

Спела еще несколько тактов, замолчала и... упала в обморок. Придя в себя, пела, однако, до конца вечера. В Ельце Вяльцева уже просто не смогла выйти на сцену. Ей становилось все хуже. Петербургские врачи поставили страшный диагноз — рак крови.
В конце января 1913 года состояние Вяльцевой значительно ухудшилось: у нее наблюдалось не более 22% гемоглобина. Профессор Эндерлейн, приглашенный из Германии, срочно сделал ей переливание крови от мужа. Теперь уже ее любимый пытался спасти Анастасию Дмитриевну. Доктор надрезал ему правую руку, извлек наружу артерию (все это делалось без хлороформа). Такой же надрез был сделан и Анастасии Дмитриевне на левой руке. Артерии вскрыли и связали. Обе руки были перевязаны марлевыми бинтами. Операция проходила 40 минут, в конце которой с Бискупским случился обморок. Его привели в чувство, напоив крепким кофе. Вяльцева, было, ожила: появился румянец на щеках, блеск в глазах, но затем наступило ухудшение. Врачи делали переливание крови дважды, так как первое переливание не помогло: у ее мужа оказалась другая группа крови (но тогда проблема «группы крови» еще не была исследована). Прибегнули к услугам гипнотизера Г. Гольцева, представителя оккультных наук, а также чрезвычайно модного тогда в высшем свете Петербурга тибетского врачевателя Бадмаева, лечившего «самого» Распутина. Однако все было тщетно. Во время болезни артистки в газетных витринах вывешивались бюллетени о состоянии ее здоровья
Анастасия Дмитриевна Вяльцева оставалась настоящей женщиной до самого конца. За две недели до смерти ей сшили белое платье, за четыре дня — ее в последний раз причесал парикмахер. Согласно завещанию, большую часть своего состояния, как и имение «Каменка», Вяльцева завещала своему мужу, 100 тысяч рублей — Евгению Ковшарову, приемному сыну, с условием, что он будет использовать лишь проценты с них, а после его смерти вклад отойдет в фонд больницы (однако он умер через четыре года после своей приемной матери — 18-ти лет от роду). Бриллианты Вяльцевой предназначались для благотворительных целей. Матери она завещала 20 тысяч рублей, одному брату — 20 тысяч рублей и другому 10 тысяч — она не забыла в завещании никого из своих близких. У Вяльцевой в Петербурге было три дома — по Ординарной, 23 и два дома по набережной Карповки, 22 и 24. Один из них Анастасия Дмитриевна завещала под больницу с отделением для малоимущих рожениц ее имени, а второй дом — под приют для детей, которых оставили родители, а в случае невозможности осуществить это следовало дом продать и вырученные деньги направить в Санкт-Петербургский университет на стипендии студентам, выходцам из крестьянских семей. Этим вопросом должен был заниматься и отчитываться перед душеприказчиком ее брат Ананий Дмитриевич. (В 1915 году Ананий Дмитриевич даже получил звание потомственного почетного гражданина как действительный член Общества попечения о бесприютных детях.) Городская дума согласилась принять дар Вяльцевой, но бумаги долго продвигались от инстанции к инстанции, издавались постановления, сменялись опекуны, а потом началась революция, и в дом на Карповке, 22 въехали солдаты военно-санитарного дезинфекционного отдела. На нижнем этаже дома вместо ресторана «Монте-Карло» открылся политический клуб для рабочих «Новая жизнь»... Фактически деньги, завещанные певицей различным учреждениям и с таким трудом заработанные, пользы не принесли.
Анастасия Вяльцева знала год своей смерти — он ей был предсказан гороскопом: 5 февраля 1913 года певицы не стало. Весть о ее кончине потрясла всех. Вяльцева и смерть... Пылкие, страстные, вдохновенные призывы к жизни, веселью и радости и... безмолвие могилы. «Вяльцева умерла, — писал один из поклонников, — угасла, как тихий аккорд сладкозвучной песни, и еще угрюмее и безотраднее стал Петербург». Угасла «чайка русской сцены», облетевшая почти всю Россию и оставившая неизгладимый след в людских сердцах и памяти. Газеты посвящали актрисе целые полосы с подробным описанием траурной церемонии. Хоронил ее весь Петербург.
В почетном карауле стали Матильда Кшесинская и Анна Павлова.
На улице, где она жила, приостановилось движение. В траурной процессии участвовало около 150 тысяч человек. Похороны, на которых присутствовало такое огромное количество народа, не обошлись без инцидентов. Огромная толпа ворвалась в лавру, неистовствовала, особенно дамы. Гроб с телом Вяльцевой чуть не опрокинули.
Муж, убитый горем, не смог присутствовать на похоронах — он заболел плевритом и лежал дома с высокой температурой. Но он проживет еще много лет. Будет восстановлен в армии, в 16-м Иркутском гусарском полку. Будет храбро сражаться на фронте, получит орден Святого Георгия 4-й степени. Быстро продвинется по служебной лестнице — дослужится до генерала и через два года войны станет командовать дивизией. Бискупский пытался сделать ставку на революцию, однако из этого ничего не вышло. По воспоминаниям П.Н. Врангеля, «В Петербург Бискупский попал делегатом в совет солдатских депутатов от одной из армий. Он постоянно выступал с речами, по уполномочию совета совместно с несколькими солдатами ездил для переговоров с революционным кронштадтским гарнизоном и мечтал быть выбранным председателем военной секции совета. Как и следовало ожидать, из этого ничего не вышло, выбранным оказался какой-то фельдшер, и Бискупский скоро уехал из Петербурга». Затем генерал Бискупский на Украине, в Одессе, командовал войсками гетмана Павла Скоропадского. «Теперь он носился с новым планом — каких-то украинских формирований, долженствующих впоследствии начать в самой Украине борьбу против самостийных элементов. Конечно, и этот план должен был так же рухнуть, как и ставка на революцию», — вспоминал барон Врангель.
Бискупский эмигрировал за границу. Он искренне надеялся на восстановление с помощью Запада монархии в России. В 1919 году в Германии он в течение двух месяцев возглавлял Берлинское Западно-русское правительство, стал одним из руководителей мюнхенской организации «Ауфбау» («Строительство»), ставившей целью развитие торгово-промышленных связей Германии с Югом России после ликвидации там советской власти. В 1936 году, в третьем рейхе, В.В. Бискупский был назначен фашистскими властями начальником управления делами русской эмиграции в Германии. Создание такого управления позволяло немцам держать под контролем русские эмигрантские круги, следить за настроениями внутри эмиграции. Однако в боевых операциях он не участвовал. Спасал жизни русских офицеров, которым грозили концлагеря или расстрел. Скончался в Мюнхене 18 июня 1945 года.
Тот факт, что В.В. Бискупский был царским генералом, да еще и оказался в Германии, тенью легло на всю семью Вяльцевых, оставшихся в России. Племянник певицы в 1941 году был репрессирован — якобы, пробираясь к Бискупскому, хотел перейти линию фронта. После допроса 27-летнего Дмитрия отправили этапом в Новосибирск, и по дороге он скончался. После него остались молодая жена и маленькая дочь... Анастасия Дмитриевна Вяльцева. Все 900 дней блокады брат певицы Ананий Дмитриевич не покидал свой дом, а после войны к нему вернулись внучка и невестка. Из трех домов, которыми владела Вяльцева, остался именно этот дом, и здесь продолжает жить ее племянница. Два других дома были снесены в 1960-х годах.
...17 лет Анастасия Вяльцева пела о любви. Голос ее, полный неподдельных чувств, звенел над Россией. И сегодня со старых пластинок уже не самого лучшего качества слышится ее голос: «Динь-динь-динь, динь-динь-динь колокольчик звенит, / В этот день о любви говорит...». И пока звучат се песни, жива и память о певице, которая была для современников «несравненной» и «божественной».

Л.Г. Розанова-Свердловская.

Фото: Анастасия Дмитриевна Вяльцева и Василий Викторович Бискупский.
Ссылка