Эта глава – пример того, как появляются мифы о Цое. У истоков любой выдумки всегда обнаруживается какой-нибудь "авторитетный источник".
В апреле 2010 года на телеканале СТС стартовал цикл программ "История российского шоу-бизнеса". Зрители должны были узнать самые пикантные подробности из жизни российской эстрады за двадцатилетний период. Один из участников программы, Борис Гребенщиков, в своем интервью поделился малоизвестным фактом из жизни Виктора Цоя и группы "КИНО":
В конце 80-х – начале 90-х в России были прецеденты, когда приходили люди в малиновых пиджаках с пистолетом и говорили: "Играй вот такую песню". Это было и с группой "КИНО" в конце 80-х. Юрий Айзеншпис лично сдавал их в аренду бандитам. Он вышел из тюрьмы, это были его люди. Группе "КИНО" могли позвонить в четыре часа утра и сказать: "Ну-ка быстро поднимайтесь! Тут браткам нужно, чтобы вы сыграли". Было неприятно, как рассказывают. А им деваться было некуда. Сотрудничество с Айзеншписом – это была смерть группы. Музыкально им оно пошло на пользу, потому что они развились в очень сильную группу, но условия, в которых они жили, были не очень приятные.
Создается впечатление, что Борис Гребенщиков искренне считает, что группа "КИНО" в последние годы работала в ужасной атмосфере и музыканты были заложниками бизнес-воротил. Историю об эффектном появлении Виктора с телохранителями на его дне рождения Гребенщиков на пару с Житинским и раньше рассказывали как что-то трагическое. Мол, Цой "чувствовал себя дураком", но такова была его жизнь.
БГ, однако же, и на этот раз говорит ерунду, хотя бы потому, что в СССР не было людей в малиновых пиджаках – они появились уже после гибели Цоя, а Айзеншпис в то время был смекалистым валютчиком, который оброс бандитскими контактами значительно позже, когда в шоу-бизнес потекли настоящие деньги. А во времена "КИНО" он жил с мамой в маленькой квартирке на "Речном вокзале", а его "бандитскими друзьями" были попавшие в лапы закона торговцы антиквариатом, которые впоследствии стали высокооплачиваемыми экспертами в вопросах искусства.
Возникает вопрос – зачем Гребенщикову говорить такие вещи? И верит ли он в то, что говорит? Чтобы понять расклад, надо отмотать назад. И вспомнить, что проблема легендарного БГ заключалась тогда в том, что в конце 80-х всякое заигрывание с западной публикой считалось среди поклонников рок-музыки моветоном. Можно было где-то выступить или записать песню на английском, но уезжать на год и работать по указке иностранного продюсера считалось категорически неправильным. Западная карьера на условиях "принимающей стороны" воспринималась как непростительный компромисс, – все понимали, что войти в монастырь профессионального шоу-бизнеса со своим уставом невозможно.
В канун распада СССР интерес к стране был огромным., и многим представителям рок-среды делались предложения записаться за границей, как сейчас эти предложения делаются группам типа "Pussy Riot". Но если сегодня молодое поколение хорошо понимает, что такое настоящая карьера в шоу-бизнесе, то тогда все были весьма наивны. А потому не поняли, как мог человек-легенда уровня Гребенщикова отправиться "последним парнем" в "город", будучи одним из первых в своей "деревне", – в 1989 году БГ поехал записывать за границей англоязычный альбом "Radio Silence", с участием Дэйва Стюарта из "Eurythmies". До сих пор в интервью БГ оправдывает свой поступок тем, что уж очень хотелось поработать на фирменной аппаратуре, и никого греха он в том не видит. Говорить об этом приходится именно потому, что многие тот грех увидели. И на какое-то довольно продолжительное время БГ полностью утратил свой авторитет и в тусовке, и в среде поклонников. Возможно, если бы он победил, его бы простили быстрее, но успеха не случилось, а ущерб репутации компенсировался долго и окончательно снивелировался лишь в нулевые, когда пришло осознание того, что наш шоу-бизнес отличается от "их" только масштабами заработков и территорией покрытия. Но тогда, в конце 80-х, многие фанаты прямо говорили: "Лучше бы он умер…"
Цой же не знал компромисса и, как вспоминают музыканты "КИНО", готов был сотрудничать с кем бы то ни было, но лишь на своих условиях. И никакие радужные перспективы не могли его заставить хоть на шаг отступить от того, что он считал правильным. Так было и во Франции, и в Америке, и в Японии. Цоя нельзя было "соблазнить" ничем, и, скорее всего, именно эта его черта очень раздражала рок-клубовское окружение и Гребенщикова лично. Откуда и родились его несуществующие воспоминания.
Музыканты "КИНО" Юрий Каспарян и Георгий Гурьянов, равно как и подруга Виктора Цоя, Наталия Разлогова, и друг Виктора, Рашид Нугманов, резко осудили Гребенщикова за ложь. И Борису Борисовичу пришлось оправдываться: "Приношу свои извинения; эта история была рассказана мне кем-то лет пятнадцать тому назад и – как выясняется теперь – нисколько не соответствует истине. Очень сожалею, что она попала в СМИ. Все. Вопрос должен быть закрыт".
Однако в 2012 году Борис Борисович в своем интервью Евгению Додолеву ("Москва-24") снова утверждает, что Цой выступал перед бандитами. Поскольку его собеседником на этот раз оказался свидетель эпохи, напомнивший о реалиях того времени и поинтересовавшийся источником слуха, БГ вынужден был признаться, что о выступлениях "КИНО" ночной порой перед братвой ему рассказал знакомый бандит, имени которого он не помнит. На этом месте можно было бы поставить точку, ведь из подобного ответа следует лишь то, что сам БГ тусовался с бандитами, а вовсе не "КИНО". Но проблема в другом – как может человек, обладающий влиянием и громким именем, публично распространять сплетню, которую ему рассказал уж точно не авторитетный источник? Ответ очевиден – порядочный человек так поступить не может, даже если искренне верит рассказчику.

Поклонник "КИНО":
БГ должен был прямо сказать в ответ Додолеву, что никогда Цой перед братвой не выступал. Это глупости. Ведь уже приносил извинения раньше за свои слова. Ничему не научило? Опять пустился в полемику по поводу Айзеншписа, которого толком не знал, даже не обращая внимания на попытки Додолева, близко знавшего Юрия, опровергнуть его слова… Повторяет с чужих слов выдуманные истории, а люди верят, хлопая ушами. "Ну как же, сам великий БГ сказал! Ах, Цой, сволочь продажная, выступал перед братками!" Понятно, что Додолев слегка спровоцировал БГ, но Додолев провоцировал правильно, на то он и журналист. А Гребенщиков повел себя в данном случае как лузер. Да я бы на месте Додолева задал такой же вопрос. Но надо же думать над ответом! А БГ не удосужился и с милой улыбкой облил группу "КИНО" грязью… Оказывается, он знает про "выступления для бандитов" со слов каких-то "участников тех событий"… Детский лепет, да и только. Кстати, если БГ не в курсе, то малиновые пиджаки вошли в моду среди братвы лишь с 1992 года, то есть уже после смерти Цоя. БГ этот факт, завравшись, упустил из виду…

Следуя логике БГ, я, автор сей книги, могу с таким же успехом, как и Гребенщиков о группе "КИНО", рассказать с чужих слов о том, как в начале 80-х Борис Борисович и музыканты группы "Аквариум", когда их прижал Большой дом, дружно "стучали" в КГБ на своих соратников по рок-клубу. Мне столько раз рассказывали подобные истории…
А вот как комментируют эпизод с БГ музыканты "КИНО".

Георгий Гурьянов:
Какая чушь. Странное утверждение. Чего Гребенщикову неймется? Говорить он может что угодно, но то, что группа "КИНО" играла перед "братками" или могла играть, это не про группу "КИНО". Это факт. Недавно вот думал об этом. Никогда нам не заказывали что-то сыграть. Этого никогда не было, подчеркиваю. Мы – заказывали, чтобы играли нам.
Юрий Каспарян:
История с братками, рассказанная БГ, напоминает испорченный телефон…
Рашид Нугманов:
Такого не было. Группа "КИНО" никогда не сдавалась в аренду бандитам, ни под дулом пистолета, ни по собственной воле, ни тем более по приказу Айзеншписа. Айзеншпис был нанятым директором группы, а не ее руководителем и не мог диктовать им подобные вещи. Весной 2010 года я звонил Гребенщикову по этому поводу, и он тогда извинился за свою ошибку, признал ее и намерен был исправить недоразумение, которое било не только по репутации группы "КИНО", но и по его собственной. Странно, что БГ вернулся к этой теме. Ни Виктор, ни ребята из "КИНО" никогда не были холуями, какими их – вольно или невольно – пытаются выставить. Герои остаются героями, какую бы возню ни заводили вокруг их имен. Мне лишь обидно за БГ, которого я искренне люблю и уважаю. Моя догадка о том, что он попал в журналистскую ловушку явно не по своей воле, оказалась неверна, и БГ продолжает настаивать на слухах по своей воле. Причины такого поведения БГ? Зависть? Ревность? Недосуг выяснять. Не вижу смысла. В первый раз у него прокатило за ошибку. Второй – это уже убеждение. Мне и самому доводилось изумляться потокам небылиц, текущим в мой адрес от тех, кого я считал если не друзьями, то хотя бы близкими людьми – при этом без всяких видимых оснований.
Алексей Рыбин:
БГ ничего сверхудивительного не сказал. В шоу-бизнесе много чего происходит такого, о чем фанаты и не догадываются. И надо помнить, что Борис – не просто лучший друг Витьки, а учитель, помощник, наставник, который вообще вывел в люди этот проект, образец для подражания во всех смыслах. Если бы не БГ, Витя вряд ли стал бы тем, кем стал. Борис его научил очень многому. И он Витьку искренне любил и любит до сих пор.
Всеволод Гаккель:
К 1990 году я на какое-то время, к сожалению не навсегда, вышел за пределы рок-н-ролльного сообщества и потерял из виду их обоих. Получилось так, что Цоя навсегда. Что происходит в отношениях двух людей? Даже они сами не всегда могут дать этому оценку… К сожалению, жизнь полна разочарования, и я тоже утратил многих друзей. Причем по прошествии времени становится очевидным, что в большинстве случаев причина крылась во мне самом.

Многие сегодня говорят об охлаждении отношений между БГ и Цоем, которые, возможно, и привели к тому, что БГ стал внутренне желать Цою поражения, и, поскольку победить не удалось, он пытается одержать верх post factum, компрометируя бывшего подопечного. Свидетели подтверждают – Цой и Гребенщиков бесповоротно разошлись, потому что Гребенщиков разочаровал Цоя.

Авдотья Смирнова:
Я могу сказать, что через два года, когда мы делали арт-рок-парад в связи с премьерой фильма "Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви", уже было видно, до какой степени ситуация поменялась. Уже были разборки на тему того, кто за кем выступает. Цой в тот момент уже не разговаривал с Гребенщиковым. Помню, что Витя поразил меня тем, что пришел в роскошной волчьей шубе. Он выглядел как негр рока…
Рашид Нугманов:
Поначалу я больше виделся с Гребенщиковым, нежели с Виктором, и даже организовал его с Сашей Титовым подпольный концерт во ВГИКе.
С зимы 85-го повидал в его коммуналке на Софье Перовской немало людей, но Виктора там практически не бывало. Я знал об их былой дружбе, но не застал ее. Боб действительно перестал играть в судьбе Виктора какую-либо актуальную роль, и Виктор к новым альбомам "Аквариума" относился критически. При этом, как мне кажется, в сердце Виктор сожалел, что потерял в лице Боба героя. Мы особенно о Бобе не говорили с Виктором, только мимоходом.
Было множество других приоритетов в те годы. Когда же мы заводили речь о Гребенщикове, я не мог не заметить в голосе Виктора оттенков сожаления, а иногда даже печали, как в том ночном разговоре на проспекте Ветеранов, когда он высказал сакраментальную фразу о том, что Боб стал бы героем, умри он сейчас. Когда в последний раз я видел обоих вместе (мы с Виктором приходили за чем-то к Бобу, уже не помню за чем), меня даже немного удивила прохладность их отношений. Было такое ощущение, что им не о чем говорить.

Цой и БГ очень разные люди, и дорожки их все равно разойтись бы. Насколько можно судить по воспоминаниям БГ о Цое, Гребенщиков склонен к "пророческим идеям", мистике и эзотерике. Цой относился к таким вещам с насмешкой, что, вероятно, тоже сыграло свою роль. И сам БГ признавал, что в последние годы они были как "пилоты в соседних истребителях" и общались гораздо меньше. Но в воспоминаниях 1991 года он по крайней мере не сочинял небылиц.
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … ifa-80.php

Врагов у Цоя никогда не было, но недоброжелателей хватало и хватает, как и у всех людей, которые выбились из общего ряда. При этом никто никогда не смел оскорбить Цоя лично. Свидетели утверждают, что он был наделен "природным авторитетом", то есть люди в его присутствии скорее робели, чем хамели. К тому же он всегда был безупречно вежлив и очень сдержан, а подобная подача снижает градус агрессии. Поэтому обидеть Цоя было сложно, но все же можно. И слухи о его конфликтах с некоторыми деятелями русского рока давно ходят в среде поклонников группы "КИНО". Например, о факте конфликта между Виктором и Юрием Шевчуком вспоминают многие известные питерские тусовщики.

Анатолий Соколков:
На одной из тусовок между Цоем и Шевчуком произошел конфликт. Шевчук начал упрекать Цоя в мажорстве. И Цой, разумеется, в долгу не остался. Конфликт был из за того, что, видишь ли, Шевчуку не понравилось, что парни были одеты модно, в импортное шмотье, кроссовки, кроме того, он был пьян, а они тогда занимались карате у профессионального тренера (Цой с ним был знаком), вот и получил ногой в табло. Нахамил он всем троим (там был еще, кажется, Густав), но получил он именно от Юрика, несмотря на то что Юра очень медленный. Но получил он так, легонько… Да так, ничего такого, пьяное жлобство, таких историй пруд пруди. Эта история даже тогда ничего, кроме улыбки, не вызывала. Сейчас просто слухами обросло все это. Как обычно. Обычная история, все превращается в миф. Миф – это не ложь, это идеализация событий, придает им значимость и четкость. А что было на самом деле, так, ерунда всякая.
Сергей Фирсов:
Сегодня нужно развеять мифы, которые накопились вокруг Цоя. В этом нет ничего плохого. Это нужно, безусловно. Цой был открытой личностью, и в его жизни не было ничего, что стоило бы скрывать. А мифы, они только мешают. Ни в каком приукрасе личность Цоя не нуждается. Однозначно. Цой никого не обманывал, не крал, и скрывать ему нечего.
В рассказ Соколкова о драке Каспаряна и Шевчука я не верю. "Рикошет" – тот любил подраться, Шевчук тоже. Но никак не Цой. Соколков просто болтун. "Рикошет" подрался с Шевчуком на моих глазах, и Шевчук просто выкинул его из квартиры, и все. Этим драка и закончилось. Шевчук известный драчун… Думаю, столкнись он с Цоем, то навалял бы обоим: и Цою и Каспаряну при случае…
Юрий Каспарян:
Да, это было. Но эта история была не на "Камчатке". Это было в салоне у Алины Алонсо, была вечеринка, и Юлианыч тоже зашел туда. И он не к кроссовкам придрался, а мы сидели все в футболочках Джоанны "Спасем мир", и он там начал выступать, типа вы, что ли, мир спасете… Ну, это пьяная история совсем… Обычная какая-то возня была.
Алина Алонсо, искусствовед:
Как я познакомилась с "КИНО", я не помню, возможно, кто-то привел их ко мне. Песни Цоя я любила и люблю. С Шевчуком не помню точно, кто именно "полемизировал". Но это точно было. Помню еще, как на моем дне рождения прекрасно "Рикошет" дрался, кажется, "Африку" бил… Да, "Рикошет" был точно, еще Джоанна тогда была. Рики – блистательный типаж, чтобы не портить мой праздник, пригласил всех драться на лестничной площадке. Поэтому все ушли из коридора за входную дверь. Там "Африка" людей и получил. Каспарян с Джоанной в другой комнате были в это время…
Георгий Гурьянов:
Жаль, меня там не было. Потому что этот агрессивный персонаж сам спровоцировал ребят на драку. Был такой салон Алины Алонсо, все это там и произошло. Там были художники – Олег Котельников, Андрей Крисанов, которые принимали участие в этом, защищая Виктора от наезда. Каспарян еще был.
И Шевчуку повезло, что меня там по случаю рядом не оказалось. Цой презирал Шевчука, и не только после этого, а вообще… Как можно его терпеть? Терпеть он его не мог точно, хоть мы на эти темы с ним редко беседовали. Могли просто между собой похихикать, но фокусировать на этом внимание, время тратить – нет. Не самая интересная тема. А однажды нас с Каспаряном чуть не побила эта компания. Случайно оказались там… Все те же персонажи…
Андрей Крисанов:
Да, была эта история. Цой, конечно, в драке не участвовал, он просто сказал Шевчуку: "Жаль, что ты с первого раза не понял". Шевчук пьян был, махал руками там. Его сбили с ног и пинали. "Африка" его стулом бил даже, подбегал так, пинал и отбегал…
Из интервью Юрия Шевчука:
– Кто-то из ваших коллег рассказывал мне, что одно время вы собирались набить морду и Виктору Цою – а ему-то за что?
– С Витькой у меня тоже маленький конфликт приключился. Что, рассказать? (Смеется.)
– А то!
– Цой носил майку типа: "Я спасу мир". "Ты, что ли, спасешь?" – я спросил. Ну, слово за слово… На самом деле все это весело было, нормально.

Как видим, сегодня Шевчук пытается превратить все в шутку, но шуткой все это не было, и знающие люди, а также сам Шевчук это отлично понимают. Не так давно, во время одного из гастрольных туров, Шевчук принес официальные извинения Цою, адресовав их всем поклонникам "КИНО". Это говорит лишь о том, что никаких причин для конфликта, по сути, не было, а разница в мировоззрении, которая была изначально, не должна приводить к конфронтации, что Юрий со временем понял. Они просто были слишком разными, Шевчук был социально ориентированный и политизированный автор, а Цой был ориентирован экзистенциально, оттого его так раздражало, когда ему пытались приписать политическую платформу. В его восприятии мир был плох по сути своей, потому что "между землей и небом война", а отдельные люди, режимы или эпохи лишь отражали этот изначальный дефект мироздания. В цоевском экзистенциализме крылась и грусть его последних вещей, – нельзя быть счастливым в пространстве, где так много страданий. "И вроде жить не тужить" можно, когда все хорошо у тебя лично, но если ты, как творческая личность, ощущаешь миллионы других судеб, то печаль не уйдет никогда. Пожалуй, именно эта его внутренняя способность смотреть на жизнь с высоты иных миров воспринималась многими как пафос, поза или претенциозность. Но как бы то ни было, чаще всего причиной критики Цоя считают именно зависть.

Дмитрий Левковский:
В рок-клубе к "КИНО" и Цою лично относились довольно иронично до тех пор, пока они не начали свои коммерческие чёсы по стране… С тех пор в ЛРК на них и смотрели как на отрезанный ломоть.
Федор Лавров:
В нашей реально панковской среде Цою и "Рыбе" точно доставалось за то, что они прорвались в рок-клуб и стали "легальными". "Свин" дружил с ними, я их тогда не знал. Но я сто раз слышал от "Свина", что "КИНО" (как и "Аквариум") – это продажная попса. Мы ревновали к славе и возможности выступать. У нас самих не было шанса попасть в рок-клуб. Но когда двери открылись для всех, нам уже это было неинтересно. И "Народное ополчение" вступило туда уже без меня.

Но авторы многих антицоевских статей не являются рок-музыкантами, то есть не находятся в одном конкурентном поле с Цоем Считать их завистниками нелепо. Просто люди разные, и нравятся им разные вещи. То же можно сказать и о других рок-музыкантах – Кинчеве, Тропилло или Борзыкине. Ну не нравилось им то, что делает "КИНО". Или, к примеру, Курехин. Он не "пережил" успеха "КИНО", но дело тут едва ли в зависти. Курехин был очень талантливым композитором, представителем "большого" искусства и творчество Цоя воспринимал как несоизмеримую с его собственной деятельностью ерунду.

Алексей Рыбин:
Курехин не завидовал. Точно. Цой уже тогда играл попсу, которую Курехин никогда в жизни не слушал. Чему он мог завидовать? Поп-артисту в блестках?
Члены группы "КИНО" были для Курехина мальчишками, которых он приобщал к прекрасному, приглашая выступать в "Поп-механике"
Сергей Курехин, лидер группы "Популярная механика":
"КИНО" я вообще не помню. Помню только, как Цой появился. Ходил такой скромный, заискивающий юноша. Хороший. Боб называл себя его продюсером. Попросил меня записать для него что-то. Но если "Аквариум" был для меня детской игрушкой, то "КИНО" уж совсем что-то детское. Как если бы моя дочка маленькая организовала свою группку. Да и разница в возрасте была. Они для меня как дети, да и песни детские.

Когда у "КИНО" началась собственная концертная деятельность, "киношники" стали отказываться от выступлений с Курехиным из-за несовпадения графиков, чем он был, видимо, серьезно задет.

Георгий Гурьянов:
Что касается Курехина, то считать нас мальчишками-дилетантами он не мог, поскольку привлекал в свою "Поп-механику" только профессионалов. Конечно, он завидовал, был злым и завистливым. Это черты характера… Однажды Виктор не появился на "Поп-механике", просто поругался перед этим с Курехиным, потому что на одной из репетиций тот наорал на Виктора. Цой ушел, за ним ушел я. Потом, когда мы писали что-то на "Ленфильме" с Тихомировым и Каспаряном, он назвал нас бездарями, дескать, вы ничего не умеете играть. Я сумел найти слова и ответил: "У тебя музыка бездарная и кривая, ее невозможно записать лучше!" Эта реплика сделала дальнейшие контакты невозможными. О чем я лично впоследствии никогда не жалел.

Многие помнят, какие испепеляющие взгляды Курехин бросал на Виктора, когда они случайно пересекались в каком-нибудь провинциальном городе, совпадая в гастрольных графиках. Цой же, будучи сдержанным от природы, всегда был безупречно вежлив, держался спокойно и на конфликт не шел.

Игорь Журавлев:
Завистливые музыканты, я думаю, завидовали Цою. Все зависит от характера музыканта. Есть разные музыканты[598].
Юрий Каспарян:
Мне сложно судить об этом. Я же не Курехин. Чужая душа потемки. А что касается отношения к нам в рок-клубе, то мне сложно судить об этом. Я мало с кем общался…[599]
Дмитрий Левковский:
Лично я им не завидовал и до коммерческого успеха. Сомневаюсь, что кто-то мог им завидовать… Хотя всякое бывает. Не забывайте: все были равны, и как все будет – никто не знал. Мне лично глубоко обидно, что целый пласт музыки в ЛРК "новой волны" был похоронен под тоннами говнорока типа "ДДТ" или истерическими криками наркомана Кинчева. "КИНО" в этом контексте было одной из модных групп, которым повезло. Реально в то время было четыре группы (вернее, три, после смерти Саши Давыдова) – "Аквариум", "КИНО", "Странные игры" и "Алиса", которым завидовали из-за продвижения. Завидовали именно продвижению, а не музыке. Все группы были уверены, что их музыка лучшая. Курехин вот, я думаю, завидовал. Причем именно коммерческому успеху "КИНО". Он же сам был скорее режиссер и дирижер, чем композитор и организатор. Музыке, что они производили, он точно не завидовал… Такое в кошмаре не придумать – Курехин, прущийся от "КИНО". Он в "КИНО" любил только Густава за модность и авангардизм. Остальных считал лохами-любителями (да как и остальные 99 процентов рок-клубовских музыкантов).

Люди моделируют мир по образу и подобию своему. И всегда приписывают окружающим те мотивы, которые им понятны. Завистливые люди склонны в других видеть зависть, меркантильные во всем видят денежный интерес, взбалмошные – каприз и так далее. Интерпретация других говорит об интерпретаторе гораздо больше, чем об интерпретируемом. Ясно одно: Цою было дано сказать и спеть так, как никто другой не мог. На глазах друзей и коллег из обыкновенного питерского раздолбал выросла звезда национального масштаба. И тот же Майк, обвиняя Цоя в опопсении, конъюнктуре и предательстве идеалов рока, былуверен, что "Цой зажрался и не общается со старыми друзьями", потому что загордел. А если Цой просто вырос из всего этого? Если ему уже неинтересно было пить на кухнях и в кочегарках? Если он ушел далеко вперед, а остальные остались там, где были?

Дмитрий Левковский:
Главное было то, что с самого начала деятельности "КИНО" поражала (и сперва даже смешила) их открытая нацеленность на успех, особенно у Витьки. Да не просто на успех, а на всесоюзную как минимум популярность. Желательно с элементами культа. Самое интересное, что эта нацеленность принесла желаемые плоды: "КИНО" стало самой популярной рок-поп-группой советских времен. Было бы это в Америке, можно было бы сказать, что Цой – это реализация "американской мечты". Ну а так, наверное, можно считать, что это была реализация групповой мечты.

Михаил Борзыкин, человек неглупый, однажды четко проговорил в одном из интервью, в чем крылись противоречия в отношениях Цоя и тусовки.
Единственное, что есть общего между представителями "так называемого русского рока", – это цель их существования – выражать себя в музыке и противостоять стереотипам. Однако на этом сходство их заканчивается, потому что "стереотипы масскулътуры" каждый понимал по-своему. Борзыкин считал, что надо избегать заезженных мотивов, писать серьезные тексты и не стремиться быть понятыми большинством[602]. Кинчев же обвинял Цоя и Бурьянова в стремлении угнаться за модой. Его самого эстетика никогда особо не интересовала, и он не понимал, как вообще можно интересоваться такими вещами. К тому же Кинчев противопоставлял себя советской власти, но именно потому, что был плоть от плоти советской идеологии с ее высокой идеей борьбы. Равно как и Борзыкин.
А что группа "КИНО"? группа "КИНО" никогда не скрывала, что играет поп-музыку, интересуется актуальным звуком и имиджем, в чем не было ни легковесности, ни сиюминутности. Ее революционность заключалась в том, что она противостояла нашему печальному недостатку, умноженному советской цензурой: задирать голову вверх, думать о звездах, забывая при этом смотреть себе под ноги. Когда было модно играть в борьбу с системой, Цой сомневался в целесообразности этих игрищ и был одним из немногих, кто существовал вне контекста "совка". Вспомним советскую эстраду тех лет: исполнитель даже на сцене лишнего движения сделать не мог. И тексты были с высокой "идейностью". Чем ответил рок, взращенный под колпаком КГБ? Он тоже устремился к высокоидейности – достаточно вспомнить, как отнеслись к Цою и "Рыбе" на первом прослушивании в рок-клубе… Суть противостояния Цоя шаблону "псевдодуховности" зафиксирована в анекдоте:

Однажды Цою позвонил Ким Чен Ир и сказал:
– Виктор, ты, как представитель корейского народа, должен написать высокодуховную песню про Корею…
– Да пошел ты в жопу, – ответил Цой и написал "Восьмиклассницу".

В Цое переплелось все: и возвышенное, и обыденное, и философия, и быт, и внешняя красота, и внутренняя. Для него сиюминутное и вечное были равноценны. В нем не было ни агрессии, ни стремления к конфликту, что "борцы" воспринимали как "конформизм", "нежелание задуматься", "трусость"…
Ему ставили на вид, что "Восьмиклассница" не несет никакого смысла и не является вкладом в культуру. Зачем писать простые тексты на заезженные мелодии? Им нет места, по мнению тех, кто считают, что есть лишь черное и белое, "попса" или "рок". И разницу между попсой и поп-музыкой они не увидят никогда.

Алексей Рыбин:
Я не знаю, кто ему завидовал. Я с таким и не сталкивался.
Дмитрий Левковский:
В какой-то момент "КИНО" стало выше всех группировок, уйдя в гастроли и большие деньги. Обсуждать стало нечего. Кто-то завидовал, конечно… Те, для кого мотивацией было самоутверждение (как Кинчев), пока сами на бабло не встали. Кому-то было по херу. Мы лично даже радовались, что вот, почти панк – и такой взлет. Я радовался за "киношников", единственное, что меня (и всех) напрягало, – это то, что они в Москву свалили. Никто с ними больше не дружил и не пытался стать ближе, кроме глорихантеров. Да и зачем? Это не было нужно никому. "Медные трубы" – испытание тяжелое, так что мы оставили "КИНО" в покое, в одиночестве наслаждаться своей крутизной. Другие у них друзья появились. Им поперло отовсюду.
Игорь Гудков:
Они не успели пройти эти "медные трубы", они только начались. До этого они были просто группой рок-клуба, а потом вдруг стали суперзвезды. Это длилось не очень долгое время, и жизнь суперзвезд у них прервалась резко достаточно и трагично.

Но все же Цою завидовали, и иногда это было видно невооруженным глазом. Примечателен концерт в Лужниках, который прошел 24 июня 1990 года. По рассказам "киношников", он был самый классный, но в то же время и самый "стремный" – толпа, менты, злобная тусовка за кулисами. Другие участники того сборного концерта не могли поверить своим глазам, наблюдая ошеломительный успех группы "КИНО". И "киношники" хорошо запомнили выражения их лиц, равно как и слова людей, которые находились в тот день за кулисами. Но даже тогда Цой никак не прореагировал на очевидную всем славу.

Игорь Воеводин, журналист:
Безгранично талантливый, он подсознательно наделял окружающих такими же качествами, ему хотелось, чтобы все могли то, что может он, и он удивлялся тому, что они не могут. Бесспорный лидер, он старался не раздражать окружающих своим талантом, не обижать их им. Это такая же редкость, как и сам талант, быть может, большая. Душевная щедрость – в наше время это звучит дико, правда? Каждому Моцарту – по Сальери. Не важно, что у Цоя не было своего конкретного, личного… "светлый" его образ он носил в душе. Имя ему – неуверенность. Как каждый рядовой гений, Цой не был уверен, что творения его действительно настолько хороши. Наверняка он думал: "Ну что они все сходят с ума? Это же так просто, Господи, сел и написал, и пошел гулять или вино пить. Даже когда не пишется, и душа сочится чем-то вязким, и кажется, что тебя душат… Все равно – сел и написал. Или пошел гулять, или вина выпил – все равно потом сел и написал. А если забыл рифму – придет другая…" По каким тарифам оценивать гению свою работу? Если гениальность – норма… И что делать нормировщику Сальери, если строчки, за любую из которых он заложил бы душу, отдал и коня, и кинжал, этот темноликий Моцарт роняет, не замечая? И не подбирает, не нагибается, уронив… Гений существует вне зависимости от того, признает его толпа таковым или нет. Он просто больше страдает, если не признает. Это от Бога – гениальность. Это как Бог – Он ведь тоже существует вне зависимости от людских представлений о Нем. Не надо говорить, что я грешу, принижая понятие Бога до уровня человека. Я возвращаю человеку потерянное, забытое, заложенное, пропитое, проданное, растоптанное, распятое, размененное, вывалянное в грязи и оплеванное его первоначальное значение и достоинство. Если уж человек – по образу и подобию… С гением жить нельзя. С ним можно только сосуществовать, – он все равно живет внутри своей гениальности, как в скорлупе, и лишь иногда одаривает окружающих своим вниманием. Цой был одинок? Это тоже норма жизни, он все равно не мог сойтись с людьми больше, чем сходился, при всем желании он не мог им подарить этот тревожный мир, где и рождались стихи, – туда вход по именным билетам… Это мир звуков, разрозненных строчек, вроде бы не связанных между собой понятий и явлений, иногда – ослепительных молний, чаще – промозглого, тусклого дождя, сквозь который вырисовываются лица и фигуры, и кажется, что все кругом плачут, лица мокры, но ведь это просто дождь… Цой умер. Спал он за рулем или не спал, я не знаю и не хочу знать, слишком уж мы все патологоанатомы, нам всем интересно, а что там, да как, да сколько раз. Он умер – и стал свободен окончательно. Издаются какие-то книжечки на потребу толпе. Юркие прихлебатели: газетчики, знакомые, незнакомые – все спешат урвать кусок и примазаться, притереться потным своим животом, и девочки, разинув рты, смотрят на них, а они, пощипывая девочек, цедят: "Помню, мы с Цоем…" Рок-н-ролл мертв. Уцелевшие пропойные экс-божества, потряхивая поредевшими гривами, что-то гундосят со сцены, горстка уцелевших поклонников визжит, и кажется божествам, что их по-прежнему любят и знают все. А поезд между тем ушел, и в кармане – пыль и табачные крошки, и душа работает на портвейне, как на самом дешевом, поганом бензине, и стучат клапана, и трубы покрылись странным, нездоровым налетом… Цой думал, что он – рок-певец. Они, еще уцелевшие, его постаревшие однополчане, знают, что это не так. Не совсем так. Он был просто Поэт, со смятой душой, сторонящийся окружающих, подсознательно ожидающий от них чего-нибудь еще. Он мог бы в жизни не брать в руки гитару – голоса у него просто не было. Все равно строчки истекали из него и оставались жить. Знаете, идет босой человек по дороге, ноги изранены, и кровь сочится в пыль и скатывается в шарики. И по этим следам человека всегда найдут пущенные вослед собаки.
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … ifa-82.php

Если говорить об отношениях Цоя и Каспаряна, то вернее всего их определять как братские. Ни у Юрия, ни у Виктора братьев не было, а валентность в душе, видимо, была. По темпераменту они очень разные, – Юрий всегда был неторопливым и словно оторванным от реальности, Виктор, напротив, был человеком четким и собранным. Эта пара удивляла полярностью, – один четко сформатированный, а другой словно дымовая завеса. Но у обоих внутри был металлический стержень, и они друг про друга это понимали, просто в случае Каспаряна он не был заметен даже вблизи. Своей расслабленностью кошки, летящей вниз с десятого этажа и приземляющейся с безупречной элегантностью, Юрий словно притормаживал движение "КИНО", что обеспечивало машине группы высокую маневренность на крутых виражах.
Юрий Каспарян родился 24 июня 1963 года в Симферополе, где тогда отдыхала его мать, но вырос в Ленинграде.

Юрий Каспарян:
С 1-го по 7-й класс я параллельно учился в музыкальной школе по классу виолончели.

Юрий учился играть на виолончели в ДМШ города Пушкина в течение семи лет. Но не сдал выпускной экзамен и, соответственно, не получил диплома. По словам самого Юрия, произошла следующая история: он играл в снежки во дворе и забыл про экзамен! И ему до сих пор ужасно стыдно перед своим педагогом…
Зато про музыку Юрий не забывал никогда, и через несколько лет из гитариста-самоучки Каспарян превратился в одного из лучших гитаристов страны.

Юрий Каспарян:
К гитаре я пришел в седьмом классе. Как всегда у мальчиков. Началось половое созревание, я услышал будоражащую кровь рок-музыку, попробовал на гитаре поиграть и понял, что с легкостью могу изображать то же самое, что и эти боги с пластинок. Не с легкостью конечно, но я понял, что все это можно подбирать…[641]
После окончания школы он поступил в ЛИСИ, где проучился кое-как один год. Юрий Каспарян:
После окончания школы у меня было несколько планов. Типа план А, план Б… Чтобы избежать службы в армии, я поступил в институт, но, поскольку я уже активно занимался музыкой, продержаться там я смог только год, и меня отчислили. Тогда в силу вступил план Б…

Увлекшись рок-н-роллом, Юрий действительно перестал думать о чем-либо другом. Со студенческой группой, в которой играли еще Михаил Борзыкин (позднее создавший группу "Телевизор"), Дмитрий Ежембовский, Валерий Сагамонян (ныне проживает в Финляндии, барабанщик-профессионал), Юрий начал выступать на дискотеках и танцплощадках. И вот однажды приятель Юрия Максим Колосов познакомил его с Алексеем Рыбиным, который и свел Юрия с Виктором Цоем в 1983 году.
Несмотря на небольшой опыт игры на гитаре, он удивительно быстро развивался как гитарист, и именно манера игры Юрия во многом определила лицо "классического" "КИНО" конца 80-х и стала, равно как и сам Каспарян, воплощением музыкального стиля группы. По мнению Наталии Разлоговой, чуткий, немногословный Каспарян, воспринимающий все на слух, всегда чувствовал себя комфортно лишь там, где все гармонично и спокойно. Видимо, такой и была атмосфера "КИНО".
Вот что об этом союзе писал в 1988 году "Московский комсомолец":

Первый же выбранный Цоем кандидат – гитарист Юрий Каспарян вызвал в среде коллег-музыкантов недоумение, – "он совсем играть не умеет". Однако время расставило все и всех по местам. Искушенные мэтры, без энтузиазма встретившие Каспаряна, виновато разводят руками – ну кто бы мог подумать, что у Цоя такая интуиция.

Юрий Каспарян. Рига. 1986 год. Фото – Николай Краснопевцев

Борис Гребенщиков:
Юрка Каспарян неблестяще играл на гитаре, но Витька его всегда защищал, исходя из того, что это правильный человек, а играть научится. И был абсолютно прав, как опыт показал.
Рашид Нугманов:
Его музыка – это не только Виктор Цой, это еще и группа "КИНО". Виктор сам всегда это подчеркивал. Я глубоко убежден, что "КИНО" не имело бы такого своего лица, если бы не было Юры Каспаряна. Звучание его гитары для меня одно из самых любимых в советском роке. Мне кажется, что это был пример счастливейшего сотворчества. Виктор мне рассказывал, что, когда он взял Каспаряна в группу, многие ему говорили: зачем ты его берешь, он ни во что не врубается! Юрик до этого тяжелый рок играл, по-моему. И все Цою говорили: у тебя же совсем другой стиль, ничего у тебя с ним не получится. А Виктор сразу в нем увидел своего человека. Это очень важно, когда люди, несмотря на всякие наговоры со стороны, видят суть и доказывают, что они правы.

Группа "КИНО" была отнюдь не политична, в ней не было никакого экстремизма, как, к примеру, у "Алисы" или "Телевизора". Скорее наоборот – "КИНО" проповедовало, в общем-то, буржуазный стиль жизни.

Юрий Каспарян:
Мы частенько шутили, что у нас, в общем-то, странная группа: один после "дурки", второй никогда в жизни не работал, тунеядец, по сути, и я со своей виолончелью…

Чтобы не оказаться в армии (поскольку, как и Цой, Юрий не хотел попасть в Афганистан, да и не желал прекращать музыкальную деятельность), Юрий поступил в техникум морского приборостроения, где была военная кафедра. Подобных техникумов во всем Ленинграде было всего три, о них мало кто знал, но Юрию удалось туда поступить и с успехом закончить обучение.

Юрий Каспарян:
Следуя плану Б, я поступил в техникум морского приборостроения, там была военная кафедра. Это был 1982–1983 год как раз. В общем, отучился, закончил… Там уже как раз Джоанна была, был такой замес…

Единственной проблемой, по словам Юрия, было то, что после окончания обучения нужно было три года отработать по распределению на секретном подводнолодочном производстве, в ЦКБ "Рубин". Самому же Юрию, мечтавшему, как и Цой, устроиться на работу в какую-нибудь кочегарку, ужасно не хотелось заниматься конструированием приборов для подводных лодок, и он мечтал получить справку о свободном распределении, что ему в конце концов и удалось.

Юрий Каспарян:
В общем, поступил я в техникум. А техникум-то был военно-морской, после окончания там распределение было на разные "Рубины", "Изумруды"… Ну я пометался, пометался и пошел сдаваться. Что-то сработало, я, конечно, не знаю подробностей. Отец мне помог или кто… Во-первых, на собеседовании я расписывал, конечно со злым умыслом, достоинства своего папы, члена Академии наук, который в то время вел активную переписку с западными коллегами. А во-вторых, Джоанна уже была, из-за этого тоже пасли.

Юрий Каспарян в Симферополе. Май 1990 года. Фото из архива Олега Толмачева

И когда я пришел поступать по распределению в секретное конструкторское бюро, которое занимается подводными лодками, начальник отдела кадров меня прямо спросил: "Вы правда хотите у нас работать?" Я честно ответил: "Нет". И получил справку о свободном распределении.

Получив вожделенную справку, Юрий устроился кочегаром. Впоследствии он не раз говорил, что милостивое разрешение начальства "Рубина" отправиться на все четыре стороны было связано с вмешательством КГБ – Юрия просто не допустили до работы на секретном объекте, поскольку "он уже тогда вовсю с Джоанной тусовался".

Юрий Каспарян:
Я – младший лейтенант, мог бы и до капитана подняться, если бы на сборы ездил. Кстати, когда через пару лет сам попросился в армию – не взяли. У вас, говорят, жена американка!

Как вспоминал Каспарян, долгожданное и с таким трудом найденное место в кочегарке совершенно себя не оправдало и вместо свободного графика принесло лишь кучу проблем.

Юрий Каспарян:
Я устроился оператором газовой котельной, это, конечно, чудовищная была котельная, не маленькая, в центре, тихая, где спишь сутки, а потом трое гуляешь, а огромная, пять котлов с двухэтажный дом, на улице Салова. Сейчас ее нет, по-моему, уже. Меня там никто не хотел замещать совершенно… Поэтому я работал там сутками, один. И поэтому в самодельном клипе Джоанны "Видели ночь" меня нет. Они видели ночь без меня. Витя там соло на дереве сыграл… И вот я там мучился, а потом Саша Титов подбросил мне свою синекуру… Работа – руководитель художественной самодеятельности в техникуме. Там все начиналось с дружеского поединка такого… А потом уже мы что-то из "Аквариума", из "Игр" играли там. Ребятам нравилось… А потом мы уже в "Бенефис" переехали. Хотя нет, сперва я в "Поп-механику" устроился работать, в Ленконцерт. У меня где-то трудовая книжка лежит, там все записано… Ну вот, значит, потом мы к Гартсману в "Бенефис", театр-студию… А после уже мы сами с Айзеншписом стали работать. Потом это был Фонд Виктора Цоя какой-то…

2 ноября 1987 года Каспарян женился на американке Джоанне Стингрей… Впоследствии брак распадется и Джоанна вернется в США. По поводу этого неудачного союза будут ходить сплетни, что "Стингрей любила Гребенщикова, замуж вышла за Каспаряна, а нужен ей был только Цой". Злые языки также утверждали, что женитьба Каспаряна на иностранке была некоей формой эмиграции, поскольку так решалась проблема выезда за рубеж.
Юрий Каспарян:
Я никогда не хотел эмигрировать. Брак скорее был средством адаптации для Джоанны Стингрей, чем средством эмиграции для меня. Просто договорились однажды, что нам будет хорошо вместе. КГБ, конечно же, интересовался. Причем мной – нет. Интересовались Джоанной, но весьма корректно, судя по ее рассказам. Встречи в ресторане, беседы… А что со мной разговаривать? Стучать я ни на кого бы не стал. Не знаю даже, что это такое. Рассказывать, чем мы занимаемся? А чем? На х… всех посылаем, да и все. Важничаем да на гитарах играем! Суперзвезды, блин!

Группа "КИНО" была модной группой. По фотографиям видно, как менялись "киношники". Длинные волосы, грим, стильные прически… По словам Юрия, "каждый месяц что-то менялось, мы следили за сверстниками на Западе, группами "Duran Duran", "Spandau Ballet", "Ultravox" Кстати, бас-гитарист "Ultravox" приезжал в Питер, и мы секретно встречались. Все было очень конспиративно. В завесе тайны и чувстве опасности мы находили остроту ощущений… Главнъм модником был, конечно, Георгий Гурьянов. Следил за собой и нам не давал спуску, ругал за неопрятный с точки зрения моды вид".

Юрий Каспарян:
Мы слушали много западных групп… И часто хихикали над тем или иным моментом… Например, мне очень нравилось напевать мелодию ансамбля "Песняры", которая еще есть в мультфильме "Ну, погоди!" – "Косил Ясь конюшину…". Только напевал я ее – "Косил "Yazoo" конюшину…".

Юрий Каспарян из всех участников "КИНО" был наиболее близок к Цою, и смерть Виктора вызвалау него (равно как и у остальных участников "КИНО") сильный шок и полную растерянность. Было непонятно, как жить и что делать дальше. По словам Юрия, "карьерный момент совершенно не рассматривался тогда никем из нас. Была потеря друга, и все".

Рашид Нугманов:
Что касается наиболее близкого друга, то, разумеется, Каспарян. Я бы даже назвал его младшим братом. Как пел Виктор: "У меня есть братья, но нет родных". К Каспаряну это в полной мере относится. Без сусальности и сладкой идиллии. Просто по жизни. Не то чтобы Виктор как-то специально выделял эти отношения словами, зачем? Сама жизнь выделяла. Лично для меня – это факт.

После смерти Виктора Цоя и распада группы "КИНО" Юрий Каспарян с головой ушел в поиск новых смыслов. Он продолжал совершенствовать свое гитарное мастерство, искусство аранжировки, однако вновь играть в какой-либо группе не имел никакого желания. Да и, по словам Алексея Вишни, "не было в то время на рынке достойной ниши, которую он мог бы занять". Заполучить легендарного гитариста в группу мечтали многие. Эдуард Нестеренко попытался привлечь его в группу "Петля Нестерова", но не смог удержать. Оказав помощь в записи гитар на студии и отыграв несколько концертов, Каспарян ушел, еще раз подтвердив свое даосское кредо: "Если можешь чего-то не делать – не делай".

Юрий Каспарян:
Было время выбора. Стала намечаться линия игры в других составах. На гастроли в Питер приехал Дзуккеро, такой итальянский прототип Джо Кокера. Я считался тогда в неких хитах лучшим гитаристом. И менеджер Дзуккеро обратился через Юру Айзеншписа ко мне, пригласил сыграть на концерте. Честно сказать, эта работа не доставила мне ни радости, ни удовольствия.

По словам Каспаряна, после смерти Цоя у него произошла полная смена формата внимания. И это можно понять. Музыканты "КИНО" работали всегда с готовым материалом, с теми песнями, которые им приносил и показывал Виктор. От остальных музыкантов "КИНО" требовалось дать этой песне достойную оценку и придать форму поп– или рок-музыки, а бывало, Виктор приносил уже готовую рок-песню. Таковой, например, явилась "Группа крови", в аранжировке которой почти нет участия других музыкантов – Цоем придуманы партии как баса, так и гитары.

Юрий Каспарян. Фото Натальи Ивановой из архива Игоря Борисова

Юрий Каспарян:
Изображал он все это голосом, но поскольку народ язвительный, придирчивый, Витя стал записывать себя на пленку и для нас просто включал запись. Это же тонкий момент, когда свое произведение представляешь очень близким людям.

В 1990 году на вечеринке у Сергея Бугаева, художника "Новых диких", Каспарян познакомился с Сергеем де Рокамболем и Анной, его женой. В процессе общения Сергей посвятил Юрия в свои разработки так называемого "Атриум-алфавита". Юрий ничего из произносимого Сергеем поначалу не понимал, но со временем в нем проснулся интерес, и он с удовольствием принял приглашение Рокамболя сотрудничать с арт-группой "Атриум драконовы ключи".
Результатом этого сотрудничества становится первая музыкальная интерпретация базовой концептуальной разработки арт-группы – "Атриум-алфавит", которая в 1991 году была представлена на выставке группы на первой советско-американской конференции по трансперсональной психологии.

Юрий Каспарян:
Я стал интересоваться базой разных культур, их мифологией и нумерологией. И первый мой самостоятельный альбом создан на основе "Атриума". "Драконовы ключи" были написаны к выставке в Голицыне, где проводилась советско-американская конференция по трансперсональной психологии. "Атриум-алфавит" – инструмент морфогенетический, но у меня не было цели найти ключ к формам классическим, сонатным. Хотя подробно изучал "Хорошо темперированный клавир" Баха. Там коллаж тональностей и ходов наиболее ярок. Мой результат получился добротным, но мог быть и повеселее.

Осенью 1990 года Каспарян под именем Георгий крестился в Преображенском соборе Петербурга. Крестным отцом становится Сергей де Рокамболь. С момента крещения Юрий предпочитает называть себя именем, даннъм ему при крещении, чтобы меньше было ассоциаций с группой "КИНО". По словам Каспаряна, "это была совсем другая жизнь…"[657].
Зимой 1996 года Рокамболь, выбивший из фонда Сороса грант на музыкальный проект, подключил Каспаряна к работе над ним. Так появился состоящий из 12 треков альбом "Драконовы ключи", который сегодня сложно обнаружить на полках музыкальных магазинов. По словам Рокамболя, "это был сугубо концептуальный проект, смысловые нити которого сводились к тому, что эту работу необходимо поставить на полку и непременно забыть; послушать, но только один раз, ибо секрет должен остаться тайной".

Юрий Каспарян:
Да, я крестился, и у меня появилось еще одно имя. А что касается Рокамболя, то мне стало ужасно интересно просто… "Атриум-алфавит"… Все интересно и хорошо. Сейчас вот я поеду на дачу, буду записывать музыку. Общение с Сергеем я не прекратил, он меня периодически приглашает, результаты нашего общения можно в фейсбуке Сергея услышать, он на стену выкладывает… Композиция "Корни и ствол", "Ствол и ветки", "Листочки-колокольчики"… Вот я сейчас буду "Птички и облака" делать.

Через год Юрий в компании Вячеслава Бутусова и при участии Сергея Рокамболя записывает альбом "Незаконнорожденный АльХимик доктор Фауст – Пернатый Змей". Затем Юрий совместно с Вячеславом начинает почти трехлетнюю работу над проектом "Звездный падл", автором музыки и текстов которого стал Евгений Всеволодович Головин. К сожалению, проект не имел коммерческого успеха, да и публика была несколько удивлена столь резкой сменой музыкального стиля как Бутусова, так и Каспаряна.
И вот наконец в 2001 году Каспарян принимает предложение Бутусова, и появляется группа "Ю-Питер", в которую изначально помимо Вячеслава и Юрия входили Олег Сакмаров (экс-участник "Аквариума") и Евгений Кулаков (экс-участник "Петли Нестерова" и "Wine").
Группа была представлена и октября 2001 года, а в ноябре записала свой первый сингл "Ударная любовь". Первый концерт прошел 24 января 2002 года в Москве, в ДК Горбунова. С тех пор группа активно гастролирует по России, ближнему и дальнему зарубежью, исполняя в основном песни периода сольного творчества Вячеслава Бутусова, а также хиты групп "Наутилус Помпилиус" и "КИНО".
Можно с уверенностью утверждать, что после смерти Цоя Юрий Каспарян вновь обрел себя, сумел остаться в музыке и занимается сегодня любимым делом – игрой на гитаре. Невозможно отрицать и того, что многие идут на концерты "Ю-Питера" вовсе не ради Бутусова, а чтобы послушать виртуозную игру на гитаре Каспаряна и песни Цоя в его исполнении. Это факт.
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … ifa-89.php

Игорь Тихомиров родился 17 апреля 1961 года в Ленинграде. После школы поступил во втуз, но диплом так и не получил – бросил учебу. В 1981 году организовал группу, которая позднее стала называться "Джунгли" (группа просуществовала до 1990 года). В группу "КИНО" Игорь Тихомиров пришел незадолго до 4-го фестиваля Ленинградского рок-клуба и заменил на этом посту басиста Александра Титова. На тот момент Игорь был одним из лучших бас– гитаристов Ленинграда.
В группе "КИНО" Игорь был самым опытным, профессиональным музыкантом, воплощением точности, и перед 4-м фестивалем рок-клуба буквально за два дня выучил все нужные музыкальные партии, благодаря чему она успешно отыграла свою программу.

Игорь Тихомиров на концерте в Таллине. 1986 год. Фото – Николай Краснопевцев

Георгий Гурьянов:
…Витя договорился с Игорем Тихомировым, и, конечно, это был лучший выбор, ведь тот играл на бас-гитаре как бог[659].
Игорь Тихомиров:
На самом деле очень простая история произошла. Там в рок-клубе какой– то всегда был конкурс – гитарист лучший, басист лучший, ну, какая-то
хрень. На самом деле очень все просто – по каким-то итогам, кажется, мне то ли Витя сказал, то ли кто-то, что, Игорь, ты лучший басист в какой-то там год… И вот, значит, Витя пригласил меня, а я же работал, играл и обожал, и обожаю до сих пор, группу "Джунгли". Такие серьезные всякие коллектив– чики музыкальные, которые для меня тоже немаловажные, вот, но я с удовольствием согласился работать с группой "КИНО", не подозревая на тот момент, насколько это серьезно будет… Ну конечно, а кто мог предполагать? Никто, конечно.
Алексей Вишня:
В 1986-м в группу "КИНО" пришел новый басист – Игорь Тихомиров. Он давно уже вырос из музыки группы "КИНО" и играл в ней скорее из понта…

Именно появление Игоря Тихомирова стало завершающим этапом становления группы "КИНО". В этом составе начался стремительный взлет группы к вершинам славы. Музыканты делали общее дело, которое любили. Цой нашел коллектив, который его понимал, хотя периодически возникали вкусовые разногласия.

Георгий Гурьянов:
Да, были, конечно, трения с Тихомировым, нервы, но я бы всегда смог найти компромисс…
Игорь Тихомиров:
Умение Гурьянова играть на барабанах – оно для меня вот, допустим, как для бас-гитариста, оно ну такое… притча во языцех для многих там барабанщиков: "Он не знает: чего, как…" А я им доказывал, что "нет, Георгий Гурьянов умеет играть на барабанах, играет на них здорово, вкусно, и правильно, и в нужное время". А самое главное – у него абсолютное, абсолютное чувство времени. Мэтр…

Несмотря на успех "КИНО", Тихомиров не расстался с группой "Джунгли", а также периодически выступал с музыкантами "КИНО" в группе Сергея Курехина "Поп-механика".
С 1987 года Тихомиров начал сотрудничать и с группой "ДДТ". Он принимал также участие в записях некоторых альбомов группы "Алиса", "Охота романтических ICH", снимался в фильме "АССА".
На посту бас-гитариста Игорь Тихомиров прошел с группой "КИНО" с 1986 по 1990 год и по праву считается участником "золотого", звездного состава группы.

Игорь Тихомиров:
…"КИНО" всегда было сообществом людей, которые занимались творчеством не столько музыкальным, сколько идеологическим. Вы сумеете узнать гораздо больше, почувствовать все гораздо тоньше, если вы будете обращаться с вопросами, если вы будете размышлять о том, что происходит перед вами сейчас. Попробуйте почувствовать себя одним из участников творческого процесса, который все время происходил в нашей группе.

После смерти Виктора Цоя во время работы над последним альбомом группы "КИНО" основная нагрузки выпала именно на долю Тихомирова. Вместе с Юрием Каспаряном он восстанавливал акапелъные записи голоса Виктора Цоя, после чего они обрабатывали материал и накладывали новые аранжировки.
После "КИНО" Игорь играл в разных коллективах, собирал студийный и концертный аппарат, вынашивал идею построить небольшую звукозаписывающую студию, которую и построил совместно с группой "ДДТ". Там Игорь теперь и работает.
Как бас-гитарист Игорь принял участие в работе над альбомом "Я получил эту роль". Басовые партии Тихомирова также звучат в альбомах "ДДТ": "Актриса Весна", "Любовь", "Метель августа", в программе "От и До", а также в отдельных песнях, например "Просвистела".

Игорь Тихомиров на концерте в Таллине. 1986 год. Фото – Николай Краснопевцев

Мало кто знает, что именно Тихомиров сыграл легендарное соло на безладовом басу в композиции "Дождь". В середине 1990-х Игорь Тихомиров принимал участие в записи вышедшего в 1995 году альбома "Сын солнца" группы "Рок-штат", работал в джазовом проекте с Александром Ляпиным, был организатором и вдохновителем питерского рок-клуба "Полигон". В период 2000–2001 годов принял участие в проекте "Звездный падл" с Юрием Каспаряном и Вячеславом Бутусовым. В 2004 году принял участие в качестве звукооператора в работе группы "Кукрыниксы" над альбомом "Столк новение".
Сегодня Игорь Тихомиров работает звукорежиссером группы "ДДТ". Это одна из самых высокооплачиваемых рок-групп страны, хотя концерты группа часто дает бесплатные, – в одной лишь Чечне их не перечислить. Замечу, что Игорь, как и Юрий Каспарян, не жалуется на судьбу, он остался в музыке и занимается любимым делом.
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … ifa-92.php

Группа "КИНО" за время своего существования не успела столкнуться с проблемой авторского права, поскольку времена менялись и авторское право, по сути, не соблюдалось. Зато в 90-е во весь рост встала проблема с авторскими правами на творческое наследие Виктора Цоя, вернее, на записи "КИНО", которые делались коллективом.
По факту музыканты оказались отрезанными от музыки, с которой работали много лет.

Юрий Каспарян:
Нами – Каспаряном Ю. Д., Гурьяновым Г. К. и Тихомировым И. Р. было подано два судебных иска. Первый: о подтверждении соавторства (истцов) на аранжировки песен группы "КИНО". Ответчики: наследники Цоя В. Р. Второй: о нарушении смежных прав истцов в отношении исполнений альбомов группы "КИНО". Ответчик: ЗАО "Мороз Мьюзик". Судебное разбирательство по обоим искам завершилось подписанием мировых соглашений, согласно которым ответчики признали нарушение авторских и смежных прав истцов. На данный момент договоренности по мировым соглашениям ответчиками не выполняются.
Алексей Вишня:
…"КИНО" даже судились с Марьяной, и я выступал на стороне группы в суде. Гурьянов приехал за мной на такси домой и сам отвез меня в суд. Я тут совсем не одинок в брюзжаниях на тему того, кто кого здесь объел. Марьяша поступила как карманница, слив награбленное скупщикам краденого. Лишь по случайности это произошло. С другой стороны, она действовала, как волчица, охраняя себя, своего детеныша от нищеты, которая непременно бы настала, успей Виктор вовремя с ней развестись. Оправдать это, конечно же, можно, – за своего ребенка любая мать выцарапает глаза. Просто у Каспаряна, например, тоже дети есть… Она исключительно юридически получила права на все, и мои в том числе, фонограммы. Просто они не успели развестись. Для Марьяны смерть Цоя стала счастливой судьбой, а иначе жить бы ей на скромные алименты. Наташа Разлогова – настоящая, женственная, умная, воспитанная женщина. Я так радовался за Цоя после их интервью Шолохову – не передать. Весь город об этом шептался. Цой был весьма прижимист, и Марьяне особо ничего не светило. Стоило умереть – она получила все. Когда я остался без жилья, на костылях после больницы, позвонил ей и попросил помощи, она сказала, что у нее и без меня есть кому помогать, – мужа нового надо кормить и сына растить. Я ее понял тогда, когда она мне отказала в помощи. Я ее понял. Она не простила мне хорошего отношения к их разрыву. Цой – это и есть Марьяна. Это ее интерфейс. Она так считала всегда и ревностно охраняла его.
Алексей Рыбин:
Все права у Саши Цоя – были и есть. Управляет правами "Мороз Рекорде"… Все абсолютно по закону, и все правильно. Саша – единственный наследник. И я в суде выступал на его стороне. На чьей еще я мог выступать? Я защищал права законного наследника. Пока Саша был несовершеннолетним, правами (Сашиными) управляла его мать – Марьяна. Теперь владелец – Саша. А что касается "КИНО", то они не соавторы. В этом-то и был предмет разбирательства. Какие они соавторы? Где самостоятельная художественная ценность нот Тихомирова или Каспаряна? Здесь нужно определить, являются ли их партии неотъемлемой частью песен Цоя? И имеют ли самостоятельную художественную ценность? По мне – так нет. На самом деле они просто исполнители песен Цоя. На песни "Rolling Stones" права не принадлежат ВСЕМ музыкантам "Rolling Stones". Они принадлежат Джаггеру и Ричардсу. Авторам. А не Уоттсу, и не Вуду, и не Вайману. Но подлянка в том, что Марьяна "киношникам" ежегодно платила "в черную" – от всех переизданий "КИНО" – просто по доброте, что называется, душевной. Мне, кстати, тоже платила. А потом вдруг они проснулись, им показалось мало, и они затеяли этот суд. Суки, я сказал, если вы так любите своего Витю, так любите и его сына. И не отбирайте у него деньги (его деньги!). А вы, здоровые мужики, "музыканты", как вы себя сами называете, заработайте себе сами, а не сосите бесконечно из песен Цоя, которые он и без вас распрекрасно бы пел и продавал.

Алексей Рыбин немного не прав. Группа "КИНО" билась не столько за деньги, сколько за возможность работать с музыкой, которой были отданы годы. У проблемы авторского права есть и еще один аспект, – владелец авторского права может запретить использование музыки в проектах, которые считает этически неправильными.
Но теперь, когда Александр Цой возобновил общение с музыкантами "КИНО", можно уверенно сказать, что никаких споров и судов больше не будет.

https://profilib.net/chtenie/90820/vita … ifa-92.php

В 1986 году кинорежиссер Сергей Соловьев пригласил Цоя на съемки своего фильма "АССА". Съемки проходили в Москве и Ялте. Там Виктор познакомился с Наташей Разлоговой. Последние три года своей жизни Виктор был с ней. Марьяна все поняла и не устраивала ни Цою, ни Наташе скандалов и интриг. Он даже познакомил с ней Марьяну и, как говорили, "закатил банкет в ресторане по такому важному поводу". Конечно, собственно, банкетом это назвать было нельзя. Как вспоминала Наташа Разлогова, был просто ужин в ресторане, встреча на нейтральной территории.

Марьяна Цой:
Однажды он пришел ко мне и сказал: "Ты знаешь, я влюбился…" Влюбился в другую женщину, Наташу Разлогову, сестру московского кинокритика Кирилла Разлогова, и уехал к ней жить… Слава богу, ему хватило мужества не скрывать от меня свою связь с Наташей и сразу во всем признаться. Я-то знаю, что такое любовь, мне ничего доказывать не надо было. Теперь я понимаю, почему это произошло. Он познакомился со мной, можно сказать, совсем юным. Я стала его первой любовью, но он еще не знал, что такое настоящая страсть. К тому же Наташа – полная моя противоположность. Она тихая женщина, всегда говорила разумные вещи и делала правильные выводы. Возможно, с ней ему было в чем-то проще. "Ладно, – говорю, – тогда собирай чемодан". Словом, разошлись мы тихо. Но от этого было не легче… Надо было прощать Витю сразу. Но это было бы трудно. Тем более что он не ушел раз и навсегда, а делал он это постепенно, мотался туда-сюда. Часто приезжал к сыну и каждый раз, навещая Сашку, увозил очередной пакет с вещами. Так продолжалось три года.
Инна Николаевна Голубева:
Марьяна рассказывала мне все, и я видела, что она очень хорошо к нему относилась. И он к ней. Я никогда не слышала от нее жалоб на него. Даже когда они разводились, я ничего не знала. Даже не подозревала. Она вдруг пришла и сказала: "Витя от меня уходит. Насовсем". Я: "Как уходит?" Хотя у меня были некие подозрения. Потому что этот взлет соловьевского фильма… Вся эта киношная тусня… Он приехал и говорит: "Инна Николаевна, знаете, я вам расскажу, что такое Ялта… Хмурое море, пальмы в снегу… Такое чудо…" И тут я поняла, что он влюбленный человек. Настолько образы у него шли такие высокие…

Виктор и Марьяна расстались. Был поставлен вопрос о разводе, но никто не хотел травмировать ребенка, и на официальном разводе ни Виктор, ни Марьяна не настаивали. Цой часто навещал Марьяну и Сашу в Ленинграде, когда был свободен от концертов и записей. А в роковом августе 1990 года, когда поехал отдыхать на Балтийское море в Латвию, Цой взял сына с собой.

Инна Николаевна Голубева:
Марьяна никогда не была против развода с Цоем. Когда он уходил, она сама предложила развестись, но Цой махнул рукой и сказал: "Тебе это сейчас надо?" Вот так это все и протянулось до самой Витиной гибели.
Марьяна Цой:
Да, ведь официально мы с ним так и не развелись. Но у меня не было по отношению к Наташе ненависти или злобы. Иначе никогда бы не позволила сыну общаться с ней. Потом Витина смерть нас с этой женщиной, можно сказать, сплотила. Ведь мы обе потеряли родного человека.
Инна Николаевна Голубева:
Наташа, конечно, умница-разумница. Она старше его, и она, конечно, обеспечивала ему и быт, и мир. Конечно, он был ею очарован.

Марьяна реально считала группу "КИНО" своей собственностью и своим детищем, поэтому отстаивала свои права даже после того, как рассталась с Цоем Возможно, она считала своим "детищем" (даже не детищем, а своей частью) самого Цоя, потому что любила его. Но Цой и "КИНО" – трудноразделимые понятия.
Ходят нехорошие слухи, что, заказав публикацию журналисту "Московского комсомольца" Евгению Додолеву через Кинчева (а это былуже год 1987-1988-й), она взяла деньги за выступление "КИНО" на концерте памяти Башлачева. Деталей, конечно же, никто не раскрывает, так что все это остается на уровне сплетен. Цой выступал, разумеется, бесплатно, но потом по тусовке прошла инфа, что "киношники" взяли деньги, и "расследование" уперлось в Марьяну. Факт, согласитесь, неприятный, но радует то, что он достоверно не подтвержден.
Однако, со слов музыкантов "КИНО", известно, что Цой был крайне обеспокоен тем, что деятельность Марьяны рискует нанести прямой ущерб репутации группы, и стал с той поры от нее дистанцироваться крайне жестко.

Георгий Гурьянов:
Да, конечно, так и было. Еще бы. С Марьяной… Какая там репутация…
Я не знаю. Все эти жены, родственники – это не мое дело было, конечно. Но меня раздражало. Старался не вникать, была другая задача. То же самое касалось всяких двойных гитаристов… Игорь Борисов там или еще кто-то… Конечно, я вложил массу усилий и энергии, чтобы Витя расстался с Марьяной. Это видно даже в фильме "Конец каникул". Он как бы заранее предсказывает какие-то события. Коротко так и весело.
Рашид Нугманов:
Виктор и вправду дистанцировался от Марианны довольно жестко. Если раньше я часто останавливался у них на проспекте Ветеранов в теплой и непринужденной атмосфере, с бесконечными доверительными разговорами, то весной 1987 года их отношения стремительно похолодели. Виктор уже с неохотой возвращался в тот дом, и мы вдруг стали ночевать в других квартирах. Я бы не стал говорить об ущербе репутации Виктора и группы "КИНО", как, например, об этом резко высказывался Гурьянов, у которого всегда были сложные отношения с Марианной. Но Виктор на самом деле стал тяготиться ее обществом, с этим не поспоришь. Виктор и "КИНО" стремительно уходили вперед, а Марианна, как и многие другие из их бывшего круга, не могла за ними поспеть и осознать всю глубину перемен.

Самое интересное заключается в том, что, по многочисленным воспоминаниям, к матери Марьяны, Инне Николаевне, Виктор при этом относился с большим уважением, считал ее женщиной высококультурной и весьма неглупой. Наверное, даже можно сказать, что Цой таким образом показывал, что вел бы себя с Марьяной намного жестче, если бы не ценил ее мать и не понимал, что крах дочери – это в первую очередь крах матери. Ни для кого не секрет, что Виктор всех обеспечивал и старался передавать деньги именно Инне Николаевне, зная, что тогда они дойдут до Саши.
Известно, что Витя ведь очень трепетно и заботливо относился к сыну. Всегда старался привезти ему что-то новое и красивое, будь то игрушка или вещь. Ведь сам Цой был очень недоволен своим детством, и с родителями у него тоже отношения были довольно непростые, поэтому он действительно старался баловать мальчика. Есть мнения, что Саша был не очень близок по характеру Цою, иногда раздражал его пугливостью и мягкостью, отчего Виктор чувствовал себя вдвойне виноватым. Но, наверное, можно сказать, что все подобные мнения нужно принимать в расчет не в прямом смысле, а в несколько ином контексте. Виктор забирал мальчика, вез его в Латвию отдыхать, по сути, отрывая ребенка от матери и привычной жизни. Разумеется, все это пугало Сашу и, несомненно, заставляло Виктора чувствовать свою вину…
Что же касается статьи, заказанной Марьяной Евгению Додолеву, то он написал первую, по большому счету, в неподполъной прессе статью о группе "КИНО". Статья была опубликована на "Звуковой дорожке" "Московского комсомольца". Это был некий акт "благотворительности", именно поэтому текст статьи был согласован с Марьяной и писался по ее фактуре. До этой публикации о группе "КИНО" знали только "посвященные", поэтому для музыкантов эта статья была поистине прорывной. Впоследствии о группе "КИНО" Евгений Додолев никогда больше ничего не писал, хотя относился и относится по сей день к творчеству группы с большим уважением, что, однако, вовсе не помешало некоторым поклонникам "КИНО" через двадцать лет после написания статьи обвинить (!) Додолева в том, что он упрекнул Цоя в наличии звездной болезни…
Теперь третий вопрос, который является ключевым для особого сочувственного отношения поклонниц к Марьяне. Ведь ее считают "брошенной" и "несчастной" женщиной. Это стереотип. То, что у Цоя с Марьяной изначально было мало общего, ныне известный факт. И Инна Николаевна, мама Марьяны, это понимала, оттого и поначалу относилась к Цою недоверчиво (о чем сама и упоминает), да и приняла его в результате лишь потому, что считала, что дочь его любит. Согласно заявлениям питерского окружения Цоя, когда Цой поехал на съемки "АССЫ", семьи уже не было. Например, об этом говорила Марина Смирнова. Они с Марьяной стали чужими друг другу. Даже сама Марьяна об этом пишет в "Точке отсчета", если читать повесть внимательнее.

Марьяна Цой:
В конце декабря 1986 года Витя ездил в Москву, откуда вернулся с новостями о фильме, который начинал снимать Сергей Соловьев. Главную роль будет играть "Африка", будет сниматься куча знакомых, а Витю пригласили на эпизод, в котором он должен петь песню. Я тогда не думала, что этот фильм станет началом нашего постепенного отхода друг от друга. После у Вити стали происходить перемены в жизни, в которых я уже почти не участвовала. Он уже чаще бывал вне Питера. Последний период жизни Витя провел с другой женщиной. Это длилось три года и было очень серьезно.
О нашем разводе речи не было, потому что существовал Саша. Мы уже переросли эти женитьбы, разводы… Когда кто-то уходит из жизни, начинается помощь всех близких. Что сейчас нам делить, когда мы любили одного и того же человека? Три года назад Витя ушел к ней. К этому моменту мы были уже совершенно свободными людьми… Мы обе устали от недосказанности и вранья. Что случилось, то случилось, и сейчас делить его не нужно.

Самое главное, что все об этом знают, но никто об этом не пишет и не говорит. Все всегда предпочитают писать какие-то свои интерпретации, не имеющие ничего общего с реальным положением дел. Возможно, Марьяна скрывала от окружающего мира свои проблемы с Цоем, поскольку верила в скорый успех группы. Хотя, скорее всего, на самом деле все гораздо проще – просто выглядеть брошенной женщиной было довольно неприятно.

Из интервью Марьяны Цой Михаилу Садчикову:
– Талант Цоя раскусила сразу?
– В его талант поверила сразу. Более того, как это ни странно, сразу поняла, что на нем можно заработать. Хотя тогда шоу-бизнеса в СССР и в помине не было.
– Выходит, ты зрила в корень?
– Уже после его смерти я построила империю "Виктор Цой". Я выстроила систему, на отчисления от которой мы теперь живем. Я загрызла Айзеншписа, решила много сложных проблем. Я вижу, как живут наследники других ушедших музыкантов, и понимаю, что такая печальная участь могла ждать и меня, если бы я сидела сложа руки.

Возможно, это было ее деловое решение. Цой должен был прекрасно это знать. Он никогда не заблуждался. Он всегда чувствовал все и понимал очень точно. Неизвестно только, считал ли он, что для Марьяны он – ее инвестиция, в хорошем смысле слова? Талантливый парень, на которого она сделала ставку. Ведь в какой-то мере так оно и было. До сих пор Цой своим творчеством обеспечивает всех своих родных. Этого нельзя отрицать. К тому же Марьяна не была одинокой и несчастной после расставания с Цоем, какой ее видят сентиментальные поклонницы-"киноманки".
Она стала строить свою собственную личную жизнь и самостоятельную карьеру менеджера группы "Объект насмешек" еще при жизни Цоя – и довольно преуспела в этом. И это правда.

Инна Николаевна Голубева:
Марьяна часто ездила на гастроли с "Рикошетом" и его группой. За ними же надо было смотреть. Она мне говорила как-то: "Мама, ты не представляешь себе, что такое провинциальные ДК, тетки-директрисы совковые, совдеповские гостиницы и семеро пьяных панков…" Очень жаль, что у нас никогда не было диктофона и нельзя было записать ее рассказы.

Странное противоречие: то ее считают "железной леди", когдауверены, что Цой – это ее заслуга, то вдруг превращают в бедную овечку, когда она сама хотела казаться сильной. И, не учитывая этого, думают, что Цой даже вернулся бы к Марьяне.

Александр Житинский:
Когда Цой ушел к Наталии Разлоговой и стал жить в Москве, Марьяна делала вид, что это просто размолвка, надеялась на примирение, на то, что муж вернется (хотя говорила, что "назад не принимает").
Было такое впечатление, что она просто отпустила мужа немного погулять, чтобы зря не вертелся под ногами. Она хотела казаться хозяйкой положения и во многом была ею. Во всяком случае, она не дала Цою развод, и как знать, не вернулся ли бы он к ней, как сделал когда-то его отец?
Но есть иные мнения.
Константин Кинчев:
Нет. Они не помирились бы с Марьяной. Разлад у них пошел давно, еще когда Разлоговой там и не пахло. В последний год своей совместной жизни они были соседями, приятелями, кем угодно, но не семейной парой.
Я не берусь судить о том, была ли любовь у них. Это известно только Богу да Вите с Марьяной. Я осмелюсь предположить, что любви не было. Наталию он любил. Сильно… Это губило его в какой-то степени. А Марьяна была просто потрясающий человек. Песен, посвященных Марьяне, нет. Сама Марьяна считала, что Виктор посвятил песню "Дождь для нас" ей, но эта мистическая песня не об отношениях мужчины и женщины, а о Божественном откровении. Для любого человека, хоть немного знакомого с эзотерикой, это очевидно. Я считаю, что в какой-то степени к отношениям с Марьяной относится песня "Раньше в твоих глазах отражались костры"… Об этом говорят нам кадры из фильма "Конец каникул", но там о конце, трагическом конце любви и бессмысленности существования вне ее. Я могу предположить, что Виктор женился на Марьяне из чувства благодарности за помощь, когда он откосил от армии. Конечно же, Виктор не мог не полюбить ее, ведь Марьяна этого достойна, но это были скорее дружеские отношения, оставшиеся таковыми навсегда.
Алексей Рыбин:
Как такое могло в голову прийти? "В благодарность" он женился… В какую благодарность? Уж тогда скорее наоборот. Марьяша имела кучу знакомых и друзей – продвинутых и взрослых художников, артистов, жила совершенно другой, "взрослой" жизнью, зарабатывала деньги, и у нее не было проблем с мужчинами вообще. А Цой был нищий, безработный паренек в идиотской одежде и без всяких перспектив, при этом страшно не любящий работать в принципе. Кто кому должен быть благодарен?[720]
Конечно, утверждать что-либо определенное в этом случае нельзя. Как известно, все брошенные жены и мужья думают, что к ним в конце концов вернутся. Но нужно принимать во внимание то, что Цой был человеком, который никогда не оглядывался назад. И если уходил, то с концами, как показывает ситуация. Судя по воспоминаниям близких ему людей, он всегда принимал только взвешенные решения и точно знал, что обратной дороги не будет. Поэтому с ним было очень трудно. Он хотел быть хозяином положения, поэтому терпел долго, ждал до последнего, но потом все происходило по его сценарию – "закрой за мной дверь, я ухожу". Кстати, по воспоминаниям Инны Николаевны, Марьяна была точно такой же.
Инна Николаевна Голубева:
Марьяна же была способна на многое. Она не простая женщина была. Она как генерал какой-нибудь была… Неудобная женщина. Она если любит, то все – ее не остановить. Если нет, то нет.

Александр Житинский в своих книгах, к сожалению, совершенно не рассказал о том, что Цой в начале лета 1990 года, незадолго до смерти, приехал к Марьяне, и они все-таки решили развестись официально.

Рашид Нугманов:
Виктор три года просил у Марьяши развода, по его собственному признанию. В последнее лето он сказал мне, что она наконец согласилась оформить все необходимые документы.

По свидетельствам же близких, Цой никогда прямо не просил развода, просто это было поначалу не нужно, а потом просто пришла пора.
Что же касается будущего, то говорить о том, что Цой вернулся бы назад к Марьяне, не стоит. Возможно, вернулся бы, а возможно, и нет. Последнее вероятнее, тем более Цой собирался решить вопрос с квартирой в Москве, на которую, если верить многочисленным воспоминаниям знакомых и близких, он, благополучно разрешив вопрос с покупкой автомобиля, был готов откладывать деньги.

Инна Николаевна Голубева:
Я считаю, что Наталия – рассудительная барышня, судя по ее поступкам. Я познакомилась с ней на похоронах, когда Марьяна после трагедии привезла Сашку домой. Позже она была у нас, мне это было не очень приятно, – она привыкла строить группу "КИНО", всем все объяснять и воспитывать, и у нас разговаривала таким же привычным тоном, с апломбом. Сказала: "Витя меня представлял как жену, но я ведь не жена, я друг". Рядом стояла Марьяша, меня охватил ужас, думаю, что Марьяшу тоже. У нас же одно кровообращение с Марьяной было всегда… Нельзя же говорить такое. В доме повешенного о веревке не говорят. Нельзя не просто говорить кому-то, нельзя говорить конкретному человеку – жене. Хотя все остальное по поводу Наташи абсолютно безукоризненно.

Это объяснимый ход мысли – и мать, и дочь считали, что Марьяна "строит" группу "КИНО", и если ситуация ушла из-под их контроля, значит, контроль оказался в руках у того, кто занимает место "рулевого". То есть у Разлоговой. А правда заключается в том, что никто "КИНО" никогда не строил. И уж тем более не Наташа Разлогова, которая вообще никогда не интересовалась всем этим.
Но люди часто моделируют мир по себе, из-за чего и попадают впросак. Еще раз повторю – "КИНО" никогда не строил никто, даже Цой. Каждый из "киношников" был творческой личностью сам по себе. И держалось все отнюдь не на "построении", а наличной дружбе и взаимном уважении.

Инна Николаевна Голубева:
После того как Цой ушел, он приезжал. И мы с ним всегда общались на совершенно разные темы. Причем довольно тесно. Даже про Марьянину любовь… И так это все шло… Марьяна его видеть не могла, конечно. Такое впечатление, что не было человека, была одна открытая рана. Один ком… Когда Витя приезжал к Сашке, она убегала.

Конечно, Инна Николаевна имеет свое собственное мнение и отстаивает его, что, безусловно, характеризует ее как человека, достойного уважения. Почему? Просто у нее свое видение, и она имеет на него право. Есть, конечно, некоторые нюансы, которые она просто не упоминает по причине их личного, семейного характера, но это не слишком искажает факты.
Что ж, оставим на совести людей все высказывания, споры, сплетни, досужие домыслы. Однозначно можно согласиться с Житинским, что "из людей, которые встретились Цою на его коротком жизненном пути и от которых он набирался знаний, опыта и умения себя вести, Марьяна была далеко не последним человеком".
После гибели Виктора на Марьяну градом обрушились обвинения во всех смертных грехах. Поклонницы заваливали ее письмами с угрозами, исписали весь подъезд гадостями. Кстати, подобной участи не избежала и Наталия Разлогова, в адрес которой приходило ничуть не меньше писем с оскорблениями.

Марьяна Цой:
В 1990 году нам пришлось вытерпеть немало от фанатов, среди которых, к сожалению, были и неадекватные люди. Они месяцами жили в подъезде нашего старого дома, вываливали перед дверью бачки с пищевыми отходами, звонили по телефону и говорили всякие гадости. Стены были расписаны так, что на них не осталось живого места. Эти люди ненавидели нас, как будто мы с сыном были виноваты в гибели Виктора. Честно говоря, я жутко боялась, что найдется какой-нибудь придурок, который начнет мстить Сашке, хотя не очень было понятно за что именно. С детства приучала сына никому не рассказывать, кто его отец. Когда он тянул руки к телевизору, где показывали Цоя: "Мама, вот мой папа!", я говорила ему: "Молчи!"
Инна Николаевна Голубева:
Мы жили на Ветеранов, у нас была обитая деревянной вагонкой и покрытая лаком дверь, так ее расписали от пола до потолка, причем не просто там словами "Витя Цой жив", а буквально целыми посланиями, стихами, написанными шариковыми ручками, фломастерами… После Витиной смерти его фанаты обвиняли Марьяну в смерти Вити. То ли горе было такое, то ли что-то еще… Ненавидели ее просто буквально. Вся лестница была усижена девками, в дом было не войти. Фанатеющие девки были везде: в подъезде, под дверью, чуть ли не в окно лезли. Соседи постоянно жаловались, мол, что это такое и когда это кончится. Постоянные вопли, угрозы, истерики по телефону и в письмах. Раньше в подъездах стояли бачки для помоев, так вот каждый день содержимое бачков на нашу дверь вываливали. Они ужасно третировали ее. Сейчас уже поменьше, конечно. Мы с Сашкой теперь ходим на кладбище спокойно, а то же раньше прямо дышали в затылок…
А на Петроградку мы случайно переехали. Приходит моя приятельница и говорит – заходила к ней подруга, живет на Петроградке, а мечтает жить на Ветеранов. Марьяна сразу: "Так, все, больше не могу! Мама, мы переезжаем". И мы переехали. Жуткая квартирка была, я делала тут перепланировки, воевала с ЖКХ, крыша текла и прочее… Я сама составила проект, убедила всех… Что дальше будет – не знаю. Говорю: "Сашка, что будем делать?" А он мне: "Бася, я не знаю, вообще не знаю, где я буду жить…"
Марьяна Цой:
Отношения с фанатами у меня неоднозначные. Они же все люди, бывают настырными и мерзкими, грубыми и хитрыми, а бывают и очень приличными товарищами. Я немного старше фанатского возраста, поэтому мне иногда просто тяжело в силу того, что мне почти 50, а им нет еще 30.
Оксана Печкобей:
Со мной Марьяна, кстати, всегда разговаривала вежливо и приветливо.
Марьяна Цой:
На любом концерте памяти Виктора в зале в основном одни подростки. Как они приходят к этой музыке? Не знаю, как-то сами. Никакой агитационной работы никто не ведет. Для себя я поняла: у Вити не было ни одного не хита. Каждая песня так или иначе тебя касается, вне зависимости от того, жил ты в середине 80-х или растешь сейчас. Это, на мой взгляд, главная причина такого долгого успеха. Но с поклонниками я не общаюсь. В Питере даже фан-клуба "КИНО" нет. Нового "КИНО" уже не будет. Что сейчас делать этому фан-клубу? Но в любом случае такого, как раньше, нет и в помине. Камнями в окна никто не кидает и на кладбище не подкарауливает. Страшно сказать, я ведь первое время могла появиться на могиле мужа только ранним утром или поздним вечером! Ужасно тяжело было. Но с последним поколением поклонников "КИНО" проблем нет. На кладбище девчонки даже ограду за свой счет поставили.

За семь лет до смерти врачи обнаружили у Марьяны Цой злокачественную опухоль. В срочном порядке сделали операцию, однако метастазы со временем пошли по всему телу.

Инна Николаевна Голубева:
Я была на даче, неожиданно приехала Марьяна и говорит: "Мама, я ложусь в больницу, меня оперируют, у меня рак". Я остолбенела от горя. Ее прооперировали, потом облучали несколько раз, потом химия, кололи дорогущие уколы, но все было напрасно. Потом она мне сказала: "Все, мама, остался у меня один месяц…"

Александр Аксенов, "Рикошет", гражданский муж Марьяны, с которым она жила уже больше десяти лет, обращался к самым лучшим специалистам в этой области. Он всеми силами пытался спасти жену. Марьяна по нескольку месяцев проводила в дорогих клиниках, но результата это не принесло. В какой-то момент врачи просто отказались ее лечить. Утверждали, что бесполезно. Выглядела Марьяна в последнее время просто ужасно. Одна ее рука в объеме была такая же, как тело. Она не могла ее даже поднять.
О страшной болезни вдовы рок-музыканта Виктора Цоя в газетах не писали ни строчки. У нее был рак груди, но она слезно умоляла нигде не сообщать об этом. "Я – сильная женщина, не хочу, чтобы меня жалели. Я обязательно выкарабкаюсь…"[733]– говорила она. Марьяна мучительно умирала от рака шесть лет. Серия операций и активное облучение не дали результатов. Зная, что ее дни сочтены, Марьяна помирилась с бывшими музыкантами группы "КИНО", с которыми судилась из-за авторских прав на аранжировки и мелодии песен Цоя.

Марьяна Цой:
Боже мой, это позор! Здоровые мужики, полные творческих сил, ноют о том, что я, старая больная женщина, ворую у них деньги! Якобы я нажилась на "КИНОпробах"… Да я даже трусы себе с них не купила! Обновили Сашке железо на компе – и все! И потом, кем бы они были без Вити? "КИНО" – это только песни Цоя, его тексты, его голос. Неужели его жена не имеет права на эти деньги кормить сына? Меня трясет, когда я думаю об этом. Это не мужики, а тряпки.
Юрий Каспарян:
С Марьяной нам все-таки удалось наладить отношения. Несмотря на суд, который имел место из-за целого ряда недоразумений. Я созвонился с ней, пришел в гости, мы выпили по рюмочке, как раньше, и через неделю суд кончился мировой. Мы стали общаться без каких-либо периферийных влияний. Среди прочего мы поинтересовались, не будет ли она против, если мы будем играть песни Виктора, и она, конечно, дала добро. Сейчас, после ее смерти, правообладателями песен "КИНО" являются родители Виктора и его сын Александр.

В 1991 году Марьяна в соавторстве с Александром Житинским написала книгу о Цое, которая разошлась огромным тиражом в 500 тысяч экземпляров…
В 1999 году в сорокалетием возрасте она окончила факультет востоковедения Петербургского университета, освоила японский язык, с нуля выучила английский, занималась живописью… В 2002 году она организовала "КИНОпробы" – проект, в котором почти все рок-музыканты перепели песни "КИНО". Чуть позже – концерт, посвященный 40-летию Виктора Цоя.

Инна Николаевна Голубева:
Что касается переводов с японского, то Марьяна их не делала, просто научилась рисовать иероглифы и выучила язык. Переводы у нее не получались. Ее привлекал Восток. Мужчины восточной внешности… "Рикошет" всегда говорил ей, что она Цоя любила больше, чем его… Последние пару лет я ее не узнавала. Подтянутая, строгая женщина, она садилась и по шесть-семь часов рисовала японский алфавит.

Близкие говорили, что Марьяна точно знала, когда умрет. Незадолго до своей кончины она прошептала: "Мне осталось три дня". После чего и слегла. У нее отекли руки и ноги, она потеряла сознание. Насколько известно, три дня она пролежала в коме. Близкие – сын Александр, мама Инна Николаевна и муж – неотлучно находились рядом. Они не сомневались, что жить Марьяне осталось немного. Странно, что никто из них в тот момент не обратился за помощью к врачам. Впрочем, может быть, это и впрямь было бесполезно. Конечно, все были готовы к ее смерти, но надеялись на лучшее, на чудо.

Юрий Каспарян:
С Марьяшей я помирился, собственно… Мы решили все вопросы. Встречались в последние Марьяшины дни…
Инна Николаевна Голубева:
Марьяна уходила тяжело, конечно… Лежала вся холодная-холодная…
Я все время ей стихи читала, сказки, байки рассказывала какие-то, истории… Держала ее за руку, прижимала к сердцу… Рука была ледяная, я говорила ей, говорила и даже не знаю, слышала она меня или уже не слышала. Не знаю… Одна рука у нее была очень горячая, я дотронулась – чуть не обожглась.
А вторая ледяная… Уже не было никаких хосписов, никаких врачей, они уже не приезжали. Она мне сказала сразу: "Мама, у меня одна просьба – пожалуйста, не дай мне умереть на больничной койке. Я хочу дома". И вот так, на руках, я ее и держала. "Рикошет" спал в отдельной комнате, он не мог ничего этого видеть. Я бегала в аптеку за обезболивающим, он только уколы ей делал и уходил сразу же. Она ни с кем уже не разговаривала. Никого видеть не хотела. Только говорила какие-то странные фразы… Тогда же и собака наша погибла – ее машина сбила. Лушка ее звали. Ей делали операции, но ничего не помогло – она лежала у Марьяши на кровати, смотрела человеческими глазами и умирала… Марьяна говорила: "Лушка, подожди, не умирай, вместе умрем". А я говорила Марьяше: "Ты не умирай, по правилам моя очередь". А она: "Мама, извини, как-то на этот раз не получится…" И она умерла дома. Незадолго до этого я пригласила священника, Марьяна все всем простила, но Виктора нет. Он так и остался непрощенным.

Вечером 27 июня 2005 года на 47-м году жизни после тяжелой и продолжительной болезни Марианна Игоревна Цой – яркая, самобытная натура, безусловный талант и сильная личность – ушла из жизни.
Марьяна так и не дождалась того момента, когда установят памятник Виктору Цою, который в очередной раз обещали открыть к дню его рождения 21 июня… Она умерла в своей большой трехкомнатной квартире в центре Петербурга. Когда ее сердце остановилось, мать категорически отказывалась отдавать тело дочери в морг. И большого труда стоило ее уговорить на это. Инна Николаевна все время плакала и ни с кем не разговаривала…
Похороны Марианны Цой состоялись 29 июня на Богословском кладбище, рядом с могилой Виктора Цоя. Проведение похорон взял на себя Ленинградский рок-клуб. В последний путь Марьяну Цой провожали человек триста, в том числе бывшие музыканты группы "КИНО" Юрий Каспарян и Алексей Рыбин. Были Алик Тимошенко, Юрий Шевчук и группа "ДДТ", Андрей Тропилло, музыканты "Аквариума", шоумен Олег Гаркуша, Олег Грабко, Сева Гаккелъ, певица Наталья Пивоварова, группа "Tequülajazz" пришла на кладбище в полном составе… И конечно, родственники: мама Марьяны, Инна Николаевна, родители Виктора – Роберт Максимович и Валентина Васильевна, их внук и сын Марьяны – 20-летний Александр Цой, второй, гражданский муж Марьяны – известный питерский панк и рок-музыкант Александр Аксенов "Рикошет". Маленькая церквушка на Богословском кладбище, где проходило отпевание, не могла вместить всех желающих.

Инна Николаевна Голубева:
После похорон я пластом лежала. Практически ослепла. У меня, конечно, катаракта была, но тут я просто перестала видеть. Потом перестала ходить.
В общем, отходила я тяжело от всего. Марьяна всегда говорила: "Тебя чувство юмора спасает, иначе бы давно уже что-нибудь случилось". Самое странное для меня то, что они все молодыми уходят, а я неизвестно для чего живу на этом свете. Это до сих пор загадка. Наверное, для того, чтобы рассказывать правду. Я даже начала писать книгу, немножечко написала о Вите… То, что вот наше с ним. Дошла до Марьяны, и все. Не могу писать. Начинаю какие-то сказки сочинять. Не получается.
Однажды ко мне приехала одна девочка, журналистка из Москвы. Долго меня умоляла, звонила и прочее… В итоге я согласилась, они пришли – эта девочка с блокнотиком и парень с камерой. Заходят, поняли, что все нормально, говорят: "Мы с телеканала, Домашний", делаем цикл передач про тещу…" Я переспрашиваю: "Про что?" – "Про тещу. Трудно ли было быть тещей Виктора Цоя? Тещей гения?" Вот такой вопрос был. Я говорю: "Деточка, ты понимаешь в русском языке?" – "Ой, конечно, я окончила то, се…" Я ей опять: "Все эти ваши тещи, зяти, невестки, шурины и прочее пришло из деревни. В городах такого не было. А в Петербурге тем более. Теща могла быть у дворника, но не у дворянина. Вы когда-нибудь слышали, милочка, или читали где-нибудь, может быть, писали – теща Пушкина?" – "Нет", – говорит. Я ей: "Вот именно. А вы хотите, чтобы я с этой позиции неизвестно кого вам что-то рассказывала".
Они еще про семью пытались спросить: "Если бы Витя живой был, то и Марьяна бы не умерла?" Ну что за вопрос? Ну детский сад. "Вы бы хотели, чтобы Витя вернулся?" А мне-то каким это боком? Мне вообще все равно.
Я вообще не из той компании… Они мне: "Вы же очевидец!" А я им: "Ну какой я очевидец? Я соучастник!"…
Это у Марьяны было терпение невозможное. А мне звонят из издательства и спрашивают: "Нет ли у вас каких-либо новых фотографий?" Ну какие фотографии? Давно все умерли! Недавно вот звонят с канала "Россия" и говорят: "Инна Николаевна, мы приглашаем вас на обсуждение книги. Один человек интересный написал книгу про вашу дочь и назвал ее "Марианна"". Я сразу начинаю крутить хвостом по полу от всего этого. "Может быть, Саше будет интересно?" А Сашка, знаете, какой? Это, конечно, да… Вырос вот.
Ему совершенно невозможно что-то сказать. Он – Цой. Настоящий. Тот никого не слушал и молчал. Скажет слово, и все. И этот точно такой же.
Когда Виктора не стало, Марьяна с Наташей немножко общались, но совсем немного. Я могу сказать, что вот когда Сашка был в Москве, к Марьяне приехала Саша Кинчева и говорит: "Приходила к нам Наталия Разлогова, я ей сказала, что Саша в Москве, она попросила передать, чтобы Саша ей позвонил, может быть, нужна ее помощь…" У Марьяны сразу шок, она под потолок: "Что она сказала??? Хватит с нее и одного Цоя, второго не отдам!" Так и не допустила никаких общений. Один раз Наташа была у нас после смерти Цоя в Питере здесь, да… Это правда. Мы ее пригласили. Ну и по телефону она общалась с Марьяной иногда… Я же ее не пускала довольно долго. Она долбила меня почти год: "Инна Николаевна, может быть, вы переменили свое отношение?" Нет, говорю, дорогая… Но у нее характер, конечно. Она меня, как железо, ковала, ковала и выковала. Договорились о том, что она приедет. А накануне ее приезда я узнаю, что книгу тут написали, зовут меня обсуждать неизвестно что, и я так рассердилась, что звоню ей и говорю: "Наталья, не приезжайте, я не хочу ни о чем разговаривать и видеть ничего не хочу, все отменяется". Она сразу: "Что случилось?" Рассказываю ей. Наталья, конечно, сразу как бультерьер вцепилась: раз, говорит, так – надо всем доказать обратное. А я ей говорю: "Никогда никому ничего не докажешь. Слышит только тот, кто хочет слышать". Но, в общем, приехала она, пришла к нам. Они с Сашей хоть пообщались. Она же его с детства не видела. Все было очень нежно. Наташа все Сашку там завлекала работой у Эрнста. При встрече они про это поговорили и о чем-то договорились. Он сразу – вот, я поеду, значит, туда-сюда… А я ему: "Вот, я же тебе сколько раз говорила – позвони Наталье!" Пока звезды не встали – он не договорился…

Уходя из жизни, Марьяна оставила матери и сыну несколько своих картин. Про одну из них, изображающую символического ангела, Марьяна сказала, что это ангел-хранитель и он будет охранять дорогих ей людей после того, как ее не станет…
Виктор Цой и мать его ребенка покоятся рядом на Богословском кладбище Петербурга. Как и на могиле Виктора, на могиле Марьяны море цветов и свечей. "Киноманы" почитают Марьяну не меньше, чем самого Виктора.
Она не только была спутницей жизни и музой лидера "КИНО", но и сама сыграла в истории питерского рока немаловажную роль. Нам будет не хватать ее. Спи спокойно, леди рок-н-ролл…
P.S. При разборе почты Виктора Цоя мной был обнаружен конверт на имя Марьяны Цой. В конверте находилась обычная советская почтовая открытка с поздравлениями к Дню 8 марта… Текст же был таков:
"Милая, тысячу раз милая Марьянушка!!!! И также твоя мама! Поздравляю тебя с Международным женским днем 8 марта и всенародным торжеством, душевным для меня, моих близких и друзей – днем твоего рождения! Мне стыдно было позвонить, но из-за почти вооруженной ситуации все русскоязычные концерты приостановлены и перенесены на будущее. Но я все равно встречусь и организуюсь с Вами! Огромный привет Рикошету и Объекту! Ваш Марк. И Оксана тоже. Шлямович Марк. Таллин, 1990 год".
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … ifa-93.php

Валентина Васильевна Цой. Фото из архива семьи Цой

Родилась Валентина Васильевна Цой (Гусева) 8 января 1937 года в Ленинграде, где и прожила долгую и трудную жизнь.
Многие "киноманы" относятся с особым пиететом к матери Виктора Цоя, считая, что это именно она взрастила таланты их кумира, что она лучше всех понимала своего сына и "сделала" его как личность. Многие считают, что именно благодаря матери и первой жене Цой состоялся как музыкант. И когда Цоя не стало, убитые горем поклонники пошли к его матери за утешением и общением, в котором она им никогда не отказывала, как не отказывала представителям СМИ в интервью и комментариях. Из всех близких Виктору людей она была самой общительной. И если Марьяна давала интервью скорее по необходимости и, как правило, знакомым, то Валентина Васильевна была открыта всем.
Сам Виктор о роли матери в своей жизни никогда не говорил. Поэтому все, что известно о близости матери и сына, известно с ее слов.
Считается, что Валентина Васильевна искала в ребенке способности и стремилась раскрыть их, старалась воспитывать Витю сама и ограждала его от влияний со стороны. По ее словам, она любила читать ему книги из серии "Жизнь замечательных людей", хотела заинтересовать Виктора тем, как формируются талантливые люди, и таким образом помочь сыну раскрыться. Как известно, именно Валентина Васильевна заметила у сына талант к рисованию и отдала его в художественную школу, где и началось увлечение Цоя рок-музыкой.
Как видно из многочисленных интервью, родители Цоя ему полностью доверяли. Семейных сцен не было, все жили мирно. Однако родители Виктора не предполагали, что их сын пойдет по тому пути, который Цой выбрал в итоге.

Из интервью Роберта Максимовича Цой:
– Кем вы хотели видеть сына?
– Мать была уверена, что Виктор станет художником, он ведь с детства – лет с шести, наверное, – очень хорошо рисовал. ‹…›
– Поначалу вы не приняли его увлечение музыкой?
– Не то чтобы не приняли, просто не верили, что это у него серьезно. Думали, очередное увлечение, которое скоро пройдет. А уж того, что у него помимо музыкального еще и поэтический талант проявится, даже представить себе не могли. ‹…›
– От последнего места работы вы, наверное, в особый восторг не пришли?
– Меня больше расстраивало, когда он вообще не работал. В те времена ведь как было: не трудишься где-то – значит, тунеядец, а за это могли и посадить. А Виктор, когда его из Художественного училища имени Серова выгнали "за неуспеваемость", поначалу устроился на завод штамповщиком, но долго там не продержался, а потом два года вообще не работал – лежал на диване. Его знаменитая песня "Бездельник" посвящена именно тому времени. Я тогда очень переживал, а мать как-то спокойно к этому отнеслась, ни разу его не попрекнула. Сказала: "Не хочешь – не работай. Делай то, к чему душа лежит". А душа у него всегда лежала к музыке. Думаю, ей материнская интуиция подсказала, что из него будет толк. Виктор вообще был ближе к матери, чем ко мне. Во-первых, она проводила с ним больше времени, я-то постоянно пропадал на работе. Во-вторых, не секрет, что я один раз уходил из семьи – так сказать, грехи молодости. В общем, Валюта оказалась права: я думал, что Виктор два года бездельничал, а оказалось, что все это время он творил.

Хотели ли родители, чтобы их единственный сын посвятил всю свою жизнь песням? В интервью рижской газете "Советская молодежь" в 1989 году Цой сам коротко ответил на этот вопрос: "Сейчас они считают, что я занимаюсь своим делом Наверное, они так считали не всегда".

Инна Николаевна Голубева:
Баталии были по поводу его работ и вообще… С Валентиной Васильевной. Валентина Васильевна – педагог. Не учитель с большой буквы, а педагог. Она окончила институт Лесгафта и заочно отучилась на учителя биологии. И вот, значит, они доставали его. Хотя скорее они доставали, конечно, всегда меня, потому что они мне все говорили: Витя должен что-то сделать, Витя должен позвонить, Витя должен работать, Витя должен еще что-то делать. И вот как-то она звонит нам и говорит: "Ну что, Витька работает?"
А они с отцом его звали не Витей, не Виктором, а Витькой. И вот, значит, говорит: "Ну что, Витька работает?" Я говорю: "Ну, как-то так…" Она мне: "Ну что же вы, Инна Николаевна, не можете ему объяснить, раз ты женился, у тебя семья, значит, должен содержать себя и семью? А что это он не работает-то? Он же ведь женатый, у него ребенок родился. Он должен работать и хлеб, значит, в дом приносить". Я ей отвечаю: "Валентина Васильевна, вы ничего не путаете? По-моему, родители должны учить этому своих детей". Я, правда, ничего ему не говорила никогда. Я могу биться, там, за этого "Музыканта" несчастного вот врукопашную, а про это ничего.
Конечно, подобными звонками и требованиями Валентина Васильевна все больше отдаляла себя от Виктора. Он часто повторял фразу, что "у всех родители как родители, а у меня черт знает что"… Потом уже, когда все это произошло и Вити не стало, Валентина Васильевна мне говорила: "Благодаря моему воспитанию, Инна Николаевна, он таким стал, гениальным. Если бы кто-то другой был – ничего не получилось бы, а вот у меня получилось. Удивительно все получилось – у вас девочка такая, у меня мальчик…"

Говоря о родителях Цоя, нельзя забывать о культурной пропасти, которая отделяла Виктора от его отца с матерью. Это была проблема многих советских семей того времени. Виктор был человеком с другими ценностями и часто повторял, что ему трудно найти общий язык с людьми старшего возраста, так как они мыслят совершенно иначе.
Как бы то ни было, вырос будущий властитель дум молодежи в совершенно обыкновенной советской семье, и ценности его родителей были ценностями обыкновенного советского человека. Его мать (как и многие нормальные родители) хотя и не попрекала его, но не была в восторге оттого, что сын бросил учебу и вместо этого начал заниматься какой-то непонятной рок-музыкой, которая мало того что была запретной, так еще и не давала стабильного дохода. Родители вряд ли могли предполагать, что увлечение сына может принести ему материальное благополучие и успех в обществе, поэтому их крайне беспокоило, что он живет какой-то странной жизнью. Только потом, когда они увидели, что Виктор добился успеха, они немного поменяли свое отношение к нему. Но все равно, согласно воспоминаниям многочисленных свидетелей, ни мать, ни отец не воспринимали его как состоявшегося в жизни человека, музыканта, как гения. Валентина Васильевна говорила, что героем его сделали поклонники.

Юрий Айзеншпис:
Если у Наташи дома я бывал часто, то питерский "дом со шпилем" на углу Московского и Бассейной посетил буквально пару раз. Квартира, помнится, достаточно большая, но обстановка средняя или даже ниже средней: громоздкие комоды, старомодные платяные шкафы. Мы сидели на слегка колченогих стульях, слушали западную музыку и пили крепкий сладкий чай с вареньем, которым нас угощала Витина мама. Отношения между ними оставались достаточно натянутыми – образ "блудного сына" навсегда приклеился к нему. Да он особо и не стремился его изменить.
Марина Смирнова:
У Витьки поначалу были какие-то комплексы, пока он еще не осознал себя тем, кем стал. То ли это были отголоски детских комплексов, то ли он вырос в семье, в которой было трудно вырасти уверенным в себе. Мне тогда не приходило в голову анализировать ситуацию, как сейчас, однако я уверена, что у него не было счастливого детства.
Алексей Рыбин:
У него были прекрасные отношения с родителями. С мамой, с отцом. Некоторое время они с Марьяшей жили у Витьки, с родителями. Все было хорошо.

Разумеется, никто не сомневается, что мать любила своего сына и хотела ему лучшего. Но лучшего не с его точки зрения, а с точки зрения человека другого поколения, с другим жизненным опытом и ценностями. Это и составляет основной конфликт "отцов и детей".
Что было важно для Цоя? Вспомните песни "Битник", "Закрой за мной дверь" – сколько в них стремления к свободе и романтизма и сколько в них отрицания ценностей социума. "Взрослые" часто называют такие настроения "подростковым максимализмом", и в интервью Цой неоднократно подтверждал ту позицию, которую он выражал в своем творчестве. Ему было важно в первую очередь сохранить себя, свою внутреннюю гармонию, было важно быть честным перед собой, делать то, что нравится, даже если это приносит определенные материальные трудности.
Что обычно важно для родителей? Стабильность и внешний комфорт, одним из элементов которого является образование. И для Валентины Васильевны, как для педагога, и для всей корейской родни Цоя было важно именно это.

Валентина Васильевна Цой:
Я всегда берегла нервную систему сына и делала все возможное, чтобы он рос в любви. Ребенку нужны защищенность и вера в счастливое будущее.
Мои родители были лимитчиками, с одним классом образования. Они жили в бараке и всю жизнь работали, чтобы не умереть с голоду. Я хотела жить иначе. Боролась за жизнь как могла и этому учила своего сына. После семилетки поступила в техникум железнодорожного транспорта, но в пятнадцать лет влюбилась и была отчислена за плохое прилежание. Пришлось идти в вечернюю школу и параллельно заниматься спортивной гимнастикой. Потом была школа тренеров при Институте физической культуры имени Лесгафта… После рождения Виктора поступила на биофак Института имени Герцена и окончила его. Я сама построила свою жизнь. Поэтому, когда Виктора выгнали из Серовского училища, настояла на его поступлении в вечернюю школу. Он ее окончил.

То есть для Валентины Васильевны было важно, чтобы сын "социализировался". Она считала, что именно шлифовка под стандарт и есть проявление любви, поэтому старалась дать ему то, чего недополучила от жизни. Однако Виктор не особо стремился к показной образованности, поэтому его часто называли пэтэушником, не учитывая, что он постоянно учился, но сам. Так что не было между Виктором и его матерью полного взаимопонимания, поскольку их точки зрения на жизнь были диаметрально противоположны.
Разные они и по характеру. На первый взгляд создается впечатление, что Цой – человек мягкий, компромиссный, но на самом деле он был независим и свободолюбив. Просто вел себя спокойно. Поэтому Валентина Васильевна сама вспоминала, что старалась говорить с сыном полушепотом, чувствуя его независимый нрав. Но далеко не всегда им удавалось не ссориться.

Валентина Васильевна Цой:
Из-за Наташи Разлоговой мы с сыном рассорились. Не потому, что она была мне несимпатична. Совсем даже наоборот: Наташа прекрасная женщина, очень красивая, похожа на молодую Джину Лоллобриджиду. Я не удивилась, что Виктор в нее влюбился. Но мне не нравилось, как он выстраивает свои отношения с Марьяной и сыном Александром. Я вложила Вите записку в пальто, которое он попросил меня отремонтировать и отослать ему на съемочную площадку в Алма-Ату. В записке я сделала ему втык по поводу Наташи, Марьяны и Саши. После этого на целый год сын вычеркнул меня из своей жизни – не звонил, не приезжал. Я тогда разозлилась и решила: не буду напоминать о себе, а заодно узнаю, кого я вырастила!

Валентина Васильевна была строгим человеком. Порой весьма резким. Но она честно рассказывает, что Цой с ней целый год не разговаривал, потому что она после его ухода от Марьяны неправильно с ним поговорила.
Как известно, Виктор провел с родителями только юность, а потом ушел от них и стал жить самостоятельной жизнью. Свое отношение к родительскому воспитанию в то время Цой высказал довольно откровенно в беседе с корреспондентом газеты "Комсомольское знамя" в Киеве, где группа выступала во Дворце спорта.

Из интервью Виктора Цоя:
– А твои родители были строгие, они тебя часто наказывали, если да, то за что?
– Достаточно строгие, да. Но за что наказывали, честно говоря, не помню. За что обычно наказывают детей? За детские проступки.
– Хорошо, а у тебя нет к ним претензий, допустим, того не показали, тому не научили?
– А я вообще не считаю, что родители могут чему-то научить. Ребенок – это человек с собственной судьбой, и, мне кажется, мы слишком много значения придаем, так сказать, формированию личности родителями (последнюю фразу произносит с издевкой). Родители могут дать образование там, что угодно, а личность формируется сама, под влиянием окружающей среды. Но на одних одна и та же среда влияет так, на других иначе…

Если вспомнить ранние песни Цоя, то в них можно найти отражение того непонимания, которое царит между "взрослыми" и "детьми" вообще. В них ощущается какая-то неприкаянность, ненужность обществу, явное сильное сопротивление ценностям "взрослых".
А я смеюсь, хоть мне и не всегда смешно,
И очень злюсь, когда мне говорят,
Что жить вот так, как я сейчас, нельзя.
Но почему? Ведь я живу.
На это не ответить никому…
(Мои друзья)
Все говорят, что надо кем-то мне становиться,
А я хотел бы остаться собой.
(Бездельник)
Папа, твой сын никем не хочет быть.
(Папа)
Ты готов был отдать душу за рок-н-ролл,
Извлеченный из снимков чужой диафрагмы,
А теперь телевизор, газета, футбол,
И довольна тобой твоя старая мама.
А когда-то ты был битником…
(Когда-то ты был битником)

Мнение о том, что мать всегда лучше всех знает сына, ошибочно. Бывает, что меньше всего о человеке знают именно родители, одноклассники, однокурсники, потому что их не выбирают, и очень часто человек (особенно человек избирательный в общении) не раскрывается перед ними полностью.
Родители знают Виктора только как своего ребенка, но они почти не видели его настоящего – такого, каким он раскрывался в общении с единомышленниками. Именно поэтому они ВООБЩЕ не относились серьезно к его пению в ванной и бренчанию на гитаре, – для них это было детской шалостью, тогда как для Виктора это было делом жизни.

Валентина Васильевна Цой:
Художественного образования у него не получилось… А музыка? Думаю – поиграет и бросит. Но вышло по-другому…
Алексей Вишня:
Родители хотели, чтобы он шел учиться, работать, а он – сухое вино, гитары и компании панков. Что тут говорить – конечно, по мнению родителей, это все полное г…но. Мой папа серьезно посмотрел на мою музыку лишь тогда, когда взял в руки пластинку фирмы "Мелодия". Вот тогда да. Сразу пошли преференции, а до этого он только и делал, что затыкал уши, чтобы не слышать мой писк.
Ирина Легкодух:
Я не помню, чтобы он хоть когда-нибудь что-то говорил о маме или папе.
Георгий Гурьянов:
Мы ни разу эту тему не поднимали. Цой никогда о родителях не говорил. Но и никакого неуважительного отношения или чего-то иного я не видел.
Рашид Нугманов:
Никогда, ни единым словом или жестом Виктор не высказал мне своего презрения к родителям. Правда, я с ними при жизни Виктора не встречался никогда, и повода говорить о них у нас не было. Виктор очень тепло относился к моей маме, и я как-то автоматом проецировал такое отношение к его собственным родителям. Надо сказать, что я не раз был свидетелем критического отношения к ним со стороны Марьяши и ее мамы Инны Николаевны, но пропускал все это мимо ушей, так как не мое это дело было, тем более что Виктор никак на такие разговоры не реагировал. Сохранял молчание.

Люди со временем меняются, особенно потеряв ребенка. Да и вообще, когда теряешь человека, то всегда чувствуешь вину, возникает ощущение, что поступал с ним в чем-то неправильно. Вкус родители Виктору, безусловно, привили, но "приняли" они сына, по сути, только после смерти. Его смерти. Которая очень их обоих изменила. Только post factum Валентина Васильевна поняла, что ее сын добился в жизни многого, – недаром ее родство с Виктором и фамилия "Цой" часто помогали ей, например когда она сталкивалась с наплевательским отношением врачей в поликлиниках…

Инна Николаевна Голубева:
Сегодня Роберт Максимович у нас с журналистами общается. И смотрит он на это со своей позиции. Еще Марьяша была жива – как только где-то что-то надо, – у нас представители есть: сначала Валентина Васильевна, теперь вот Роберт Максимович. Его в жюри сажают. А у него все Витька да Витька… Только сейчас он понял – что такое Витя. А то все: "Что он там делает? Что он там на гитаре своей умеет?" Это потом уже Валентина Васильевна говаривала, что это ее воспитание.
Андрей Тропилло:
Родители узнали, что их сын герой и гений, только после его смерти.

Первое время после гибели Виктора дома у его родителей был проходной двор, дверь не закрывалась – толпы фанатов шли к ним, чтобы выразить свое сочувствие, посидетъ-поговоритъ… Приходили и такие, которые были на грани суицида, готовые вот-вот отправиться за своим кумиром, и Валентина Васильевна с каждым сидела – разговаривала, убеждала в абсурдности самоубийства… Вот это поражало больше всего, ведь ей самой было нелегко в тот период, после потери единственного сына, а она еще других умудрялась поддерживать.

Из интервью Валентины Васильевны Цой Олегу Беликову:
Я знаю, что такое автокатастрофа, знаю, что он погиб. Я не могу не верить Наташе. Акт экспертизы – неоспоримый документ. Но после того как в первый раз попыталась его прочитать – два месяца потом к нему не подходила. К смерти я психологически готова, но это смерть моего сына…
Я не собираюсь специально интересоваться фактами его смерти, из акта я поняла, что у него в груди была жуткая дыра и что он умер мгновенно. Но ребята с Богословского постоянно мучают меня разговорами о том, что он якобы жив. Для меня это очень трудно.
Мы вот как-то шли с Робертом с кладбища, а кругом на ограде надписи: "Цой жив". И я говорю ему: "Роберт, ну как ты мог поверить в то, что твоего Вити нет?"

28 ноября 2009 года Валентина Васильевна умерла в одной из больниц Петербурга. За последние полтора месяца она перенесла два тяжелых инфаркта. Похоронили мать Виктора Цоя на Богословском кладбище, совсем недалеко от могилы сына…
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … fa-102.php

Юрий Белишкин. Фото из архива Сергея Голицына

Юрий Белишкин родился 14 ноября 1946 года. Его послужному списку позавидует любой отечественный промоутер. Он работал с Аллой Пугачевой, с группами "Аргонавты", "Песняры", "Ариэль". Был организатором первого фестиваля ВИА в Ленинграде с участием "Аргонавтов", "Землян", "Мифов" и "Санкт-Петербурга", организатором последнего концерта Сергея Курехина и последнего выступления Булата Окуджавы в Петербурге. Почти 10 лет сотрудничал с "ДДТ". Больше года, с осени 1988-го по конец 1989-го, будучи директором "КИНО", провел в обществе Виктора Цоя. По словам Андрея Бурлаки, "Юрий Белишкин – одна из немногих фигур в истории питерского рока, которая связывает между собой профессиональную и любительскую сцены, рок-н-ролл и другие сферы шоу-бизнеса". К тому же Юрий Владимирович действительно обладает несомненным литературным даром, что позволило ему написать несколько книг. Так, в конце 2005 года вышла его книга под философским названием "Афоризмы. Однажды была жизнь…".

Юрий Белишкин:
В 1988 годуя стал работать в театре "Бенефис". Этот театр организовали Михаил Боярский и Александр Розенбаум. А меня пригласили главным администратором. Условно говоря, Розенбаум отвечал там за "авторскую песню", Боярский – за театр, а я – за рок-музыку. Организовывал концерты "ДДТ". И естественно, пытался как-то выйти на группу "КИНО". Администратора у Цоя тогда не было. Вообще было непонятно, существует группа или не существует. Выступали они очень редко, в основном – Цой в акустике. Вышла "Группа крови", и все. В конце концов я дозвонился до Каспаряна. У них там связь была какая-то условная. Оказалось, что Цой отдыхает в Прибалтике. Договорились встретиться, когда он приедет. Встретились на улице Жуковского, около театра "Бенефис" (он находился на улице Маяковского, и). Они пришли втроем – Цой с Наташей Разлоговой и Каспарян. Встретились, посмотрели друг на друга. Цой очень мало говорил. Речи о концертах даже не зашло, – был разгар лета, они буквально на следующий день уезжали на юг. Единственное, у них были плацкартные билеты, а я пообещал достать купейные и свое обещание выполнил. Они уехали на юг, сыграли там несколько концертов. Тогда, кстати, у них на разогреве выступал ансамбль "Ласковый май", безумно популярный впоследствии.
А жил Цой дома у Гурьянова. Пока у Густава родители были на даче, они у него на Будапештской жили, репетировали. А когда родители вернулись, Вите пришлось оттуда куда-то съезжать. И я ему снял квартиру на проспекте Мориса Тореза. И только потом, к слову, заметил свою оплошность: рядом с этой квартирой была школа. Ну, школьники его сразу вычислили, хотя он и не выходил из дома почти. Естественно, доставали очень… Встретились, значит, мы у Густава: Цой, Каспарян, Тихомиров, сам Гурьянов и я. Посидели на кухне – выпили чаю, покурили. Витя за три часа сказал слов десять. Попросил помочь. Сказал, что в октябре у них намечаются два концерта в СКК. Предложил поработать с ними в качестве директора группы. Концерты были ломовые, два жутких переаншлага. Их организовывал Сережа Сельницкий, а я ему просто помогал, решал какие-то простенькие вопросы. Там даже, по-моему, никакой рекламы не было… Совершенно неверно, что организацией концерта в УДС "Крылья Советов" занимался Айзеншпис. Этим занимался я – заключал договор и т. д. Айзеншпис там действительно был, он принимал нас с московской стороны. У нас там, кстати, возникли проблемы: мы долго не могли вселиться в гостиницу "Космос". Нас не встретили с утра, мы чуть ли не до обеда сидели у кого-то дома, и только потом появились номера. Хотя коллектив у нас был небольшой, мы всегда впятером ездили. То есть никакого персонала, прислуги.
Ну и вот, значит, появился Айзеншпис… Наташа Разлогова – его хорошая приятельница. У них такой "дуэт" получился. Он еще до меня делал какие-то то ли акустические, то ли квартирные концерты Вите. Думаю, в конечном счете они и убедили Витю перебраться в Москву. Наташа Разлогова умная, обаятельная, интересная женщина. Красивая, воспитанная. Дальнейшие события показали… Случайно, года через два после гибели Виктора, я видел по телевизору интервью с ней. У нее что-то спросили про Виктора, и она сделала такую паузу, что стало понятно – для нее эти отношения не были чем-то определяющим в жизни. Так, будто она уже забыла это имя… Она никогда не давала интервью для газет и журналов – во всяком случае, мне таковые не попадались. Думаю, говорить правду она не хотела, а лгать не было смысла. Что-то такое. Правда была бы очень острой… То есть дело не в том, что она не хотела ворошить память и так далее…
Неудивительно, что Витя оказался рядом с ней: она могла заинтересовать человека. Очень ровно и спокойно себя вела. Всегда с улыбкой. В меру кокетливая. Никогда не создавала никаких проблем в духе: вот я, подруга лидера! Не грузила, ничего не требовала. Очень хорошо воспитанная. Тем более искусствовед, знает французский язык. Она работала синхронным переводчиком. Ее родной брат, кстати, Кирилл Разлогов небезызвестный. Витя приглашал меня как-то в Дом кино на какой-то французский фильм – она переводила… Вот на концерте в Дании она была с нами. Во Франции, естественно. В Италии, по-моему, нет. А по стране она с нами не ездила. В этом, кстати, был какой-то симпатичный момент. Не мешала работать, определенную свободу оставляла. Если Марьяна, по сути, руководила многими поступками Виктора, "администрировала", то Наташа… то же самое. По жизни, я имею в виду. Витя не был бабником. Любил того одного человека, который находился рядом. Если бы он был другим, менее привязчивым, многое могло бы сложиться иначе. А так – Москва его "перетянула". И самый худший, как мне кажется, период его жизни был связан именно с Москвой. Я вообще думаю, что, если бы не переезд в Москву, он был бы жив. Не потому, что мне так хочется думать, и не потому, что я не испытываю добрых чувств к Москве. Просто есть такое ощущение. В Москве у Виктора началась совсем другая жизнь, а он был совсем немосковский человек. Он был такой… одинокий. Я слышал, как женщина, хорошо знавшая "КИНО", сказала про Виктора сразу после его гибели: "Этого мальчика никто не любил". Это она почему-то мне сказала в телефонном разговоре после гибели Цоя. Одинокий человек, которого, кроме миллионов девчонок и мальчишек, никто по-настоящему не любил. Трагическая судьба, трагический финал. За все время совместной работы мы ни разу не ругались, никаких наездов друг на друга не было, даже тогда, когда возникали какие-то проколы. Потому что проколы неизбежны. Виктор был очень воспитанным, сдержанным человеком, не терпел хамства. Мы даже разговаривали друг с другом на "Вы". Ну, мы же не были приятелями, мы вместе работали. Но отношения при этом были очень уважительные и теплые. Мало кто знает, что он меня звал работать в Москву, на пару с Айзеншписом. Последний раз звонил в конце января 1990 года, мы обсуждали этот вопрос. Я отказался. Тогда Витя предложил заниматься делами группы в Питере – ну, группа-то все-таки питерская. Но я и от этого отказался.

По воспоминаниям музыкантов "КИНО", Цой действительно звонил Белишкину в Ленинград и предлагал в дальнейшем сотрудничать с группой, но только не в качестве администратора. Администратором Юрий был никудышным, именно поэтому и возник Айзеншпис – группаустала от постоянных бытовых проблем, которые каждый раз возникали на гастролях. Но конфликта никакого не было, поэтому звонок Цоя Белишкину был продиктован элементарной вежливостью, тактом и хорошим отношением Виктора к Юрию Владимировичу. Белишкин сам отказался от дальнейшего сотрудничества.
В своих воспоминаниях Юрий многое путает. Так, к примеру, Наташа Разлогова познакомилась с Айзеншписом в тот же день, что и Цой, и никаких общих знакомых с Юрием Шмилъевичем у них не было и быть не могло. Юрию просто приятнее думать, что выбор администратора Цой осуществил под чьим-то влиянием. И никаких интервью Разлогова после смерти Виктора не давала, но Белишкину, который регулярно появлялся на телеэкране, приятнее думать, что все близкие Цою люди не без греха публичности. К тому же Юрию почему-то нравится представлять Виктора одиноким и никем не любимым, что уж точно не соответствует действительности – слишком много свидетельств обратного. К сожалению, писательский дар Белишкина в данном случае никак не помогает восстановить истину. Напротив, как и в случае с воспоминаниями Житинского, он лишь искажает картину. Фантазии должны жить в художественном пространстве, мемуарист же должен быть точен, когда речь идет о фактах, он имеет лишь право на интерпретацию того, что было, но не сочинение того, чего не было. Может быть, именно художественность натуры помешала Белишкину стать хорошим администратором, поэтому на этом посту его и сменил деловой человек, ставший впоследствии одним из лучших продюсеров страны.

Алексей Рыбин:
То, что стал делать Юра Айзеншпис, можно с натяжкой назвать соревнованием с первым менеджером "КИНО", но это не совсем так. Просто он стал работать по-своему, по-московски, со своим размахом. Он не лез в дела Белишкина, Белишкин тоже не портил кровь окружающим разборками с появившимся вдруг конкурентом, они работали параллельно. Кончилось все это тем, что на одном из концертов в Красноярске Юрий Айзеншпис, у которого была уже бригада своих администраторов, просто взял и сделал всю работу по высшему классу, и первому менеджеру делать просто было уже нечего.

Расстались Юрий Белишкин и Витя спокойно, без разборок и скандалов, по-дружески. Работа есть работа. Оттяг и тусовка Ленинградского рок-клуба закончились, началась крутая, серьезная, профессиональная работа. При этом нельзя умалять заслуг Белишкина, ведь все-таки первые стадионные концерты "КИНО" – его рук дело. Да и не только это. Разве можно оценить, запротоколировать и взвесить на весах, сколько сделал один человек, сколько другой. Ведь не только количество проданных билетов определяет работу администратора. Витя был достаточно закрытым человеком, и всякий, кто входил в том или ином виде в состав группы, должен был в первую очередь стать своим. А свой – он помимо технических функций работает еще и своим, так сказать, полем, дружеским отношением, иной раз просто дружеская беседа может значить больше, чем лишняя заработанная тысяча рублей (теми, старыми). Просто обидно, когда люди не понимают элементарных вещей и начинают кликушествовать: акулы шоу-бизнеса купили артиста, обидели того, выгнали сего, обманули третьего… Никто никого не выгонял и не обманывал. Это работа. И происходят подобные вещи в любом коллективе, достигшем определенного уровня. И у нас, и, еще чаще, на Западе. И никто ни на кого не обижается, если это умные люди.
После гибели Цоя Юрий Белишкин много сделал для сохранения памяти группы; на протяжении всех 90-х он проводил мемориальные концерты и фестивали, а также менеджировал группы "Камчатка" и "Виктор". Сегодня именно Белишкин больше всех появляется среди поклонников "КИНО", проводит всяческие акции в память о Цое и вообще все, что с этим связано. Это нормально, но только почему-то у многих появляется ощущение, что Юрий Владимирович страдает синдромом "брошенного человека" и все его памятные акции – от пустоты жизни.

Алексей Рыбин:
По мне, так у него просто в жизни ничего не было, кроме Цоя. Вот и привлекает к себе внимание молодых фанаток. Думаю, так оно и есть. Он же до знакомства с Цоем был простым торговцем театральными билетами. Им и остался.
Инна Николаевна Голубева:
Что касается Белишкина, то, на мой взгляд, он просто халдей. Он бегал за ними, билеты доставал… Я прекрасно помню: 8 марта, Белишкин бежит – в руке шоколадки какие-то, открыточки, целый портфель всего этого добра. И начинает бегать всем раздавать: "Это Марь Иванне, это еще кому-то…"
И потом все говорят: "Ах, Белишкин, он же такой прелестный, приветливый, приятный человек".

При встречах с поклонниками "КИНО" Юрий Владимирович активно намекает на таинственную смерть Цоя, не имея при этом никаких фактов и доказательств. Некоторым кажется, что Белишкин до сих пор в обиде на Цоя, оттого и переписывает историю.
В начале 2012 года поклонников "КИНО" всколыхнула новость о том, что группа "Виктор" при содействии Юрия Белишкина собирается перезаписать альбом группы "КИНО" "Звезда по имени Солнце". Реакция как "киноманов", так и музыкальных критиков была неоднозначной.
По случаю выхода диска в питерском книжном магазине "Буквоед" была устроена презентация, где лидер группы "Виктор" Асхат Калбаев и Юрий Белишкин дали интервью, которое шокировало аудиторию.

Мнения поклонников:
На презентации, исходя из его (Белишкина) слов и интонации, стало ясно – он явно обижен группой "КИНО". А что касается наживы, то нажива тут, само собой, есть, хоть и говорили, что ее здесь нет. Один мой питерский знакомый поведал мне, что билет на концерт в клубе "Джаггер" стоит 300 рублей, вместимость клуба 500 человек. Считайте сами. Складываются цифры явно не на сведение концов с концами, а вполне приличные деньги.
Я не думаю, что тут обида. Тут скорее жажда наживы. Причем быстрым и легким путем. Для того чтобы хорошо раскрутить группу, нужно думать головой, вкладывать деньги, тратить кучу сил и времени. А в этом случае зачем? Легче взять уже раскрученное и, более того, – популярное и всеми любимое, и выехать на этой волне.
Не знаю, как сказать, но что-то есть в Белишкине такое попсовое. Образ мысли, что ли. Да, вполне допускаю, что он действительно любит Цоя, но не видно в этой любви определенного достоинства. Достоинство – это когда все участники группы ведут себя максимально скромно, не приписывая и не отнимая, это когда тот же самый Кинчев или Земфира поют песни и отзываются предельно просто, без пафоса, хотя глубина чувствуется. А тут пахнет то ли нездоровым фанатизмом, то ли попсовой глупостью.
Зачем Белишкин стал этим заниматься? Поступок-то его подлый довольно – переиздать альбом "КИНО" другой группой, при этом еще оставив оригинальную обложку альбома и сказав, что мнение музыкантов "КИНО" по данному изданию ему неинтересно… Оскорбительно он высказывается и поступает.
Все время ловлю себя на мысли, когда слушаю сейчас эти интервью, что Юрий Белишкин с Асхатом выглядят нелепо, и это такое пренебрежительное хихиканье… Все это выдает в нем некую обиду, насколько я помню, при жизни Айзеншпис вообще старался не раскидываться словами и вообще обходил эту тему. Хорошо, что остались еще свидетели тех событий, могущие рассказать правду.

Конечно, не следует делать скоропалительных выводов. Но, наверное, задуматься над всем вышеизложенным стоит.
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … fa-107.php

В силу того что Юрий Айзеншпис в новой России стал продюсером номер один, о нем по сей день ходит множество слухов, а про его роль в жизни Цоя придумана масса небылиц. В одной из групп почитателей творчества Цоя "Вконтакте" можно найти весьма показательный опрос под названием "Цой и Айзеншпис". В опросе есть три варианта ответа:
1) Из-за него "КИНО" начало становиться поп-проектом: ответили 76 человек (14,1 %).
2) Он сделал несомненный вклад в развитие и становление группы: ответили 156 человек (28,9 %).
3) Он делал деньги на "КИНО", и его не интересовало творчество группы: ответили 308 человек (57 %).
Опрос показывает, что одна половина респондентов считает Айзеншписа беспринципным коммерсантом, который "рулил" группой "КИНО", а другая – что он бессовестно нажился на творчестве Виктора. Что же было на самом деле?

ЗНАКОМСТВО

По версии книги "Зажигающий звезды", Юрий Айзеншпис познакомился с Цоем летом 1988 года, организовывал концерты в Москве в СДК МАИ в 1988 году, помогал с концертом в УДС "Крылья Советов" в 1989 году, затем договорился о выпуске телепередач "Взгляд" и "Утренняя почта" с участием Цоя и просто общался с Цоем еще при Белишкине.

Все это немного не так. История знакомства Цоя и Айзеншписа, с легкой руки Александра Липницкого, известна и подтверждена свидетелями. Организатором знакомства был именно он, а вот инициатором встречи был Айзеншпис. Его желание поработать с "КИНО" возникло не случайно, и судьбоносную роль в знакомстве Цоя с Айзеншписом сыграл не кто-нибудь, а рулевой Первого канала Константин Эрнст. А произошло это так: начинающий телевизионщик Эрнст из программы "Взгляд" с модным журналистом Додолевым тусовались за кулисами одного из сборных рок-концертов в Москве. Айзеншпис, который только вышел из тюрьмы и еще плохо ориентировался в шоу-бизнесе, подошел к молодъм людям, представился и сказал, что хочет поработать с какой-нибудь хорошей группой. Юрий выглядел довольно забавно: рот был полон металлических зубов, одежда была более чем скромная и совсем немодная. Но поскольку он был улыбчив и впечатление производил приятное, то окружающие от него не шарахались. Молодые люди в двух словах объяснили ему что к чему, и Эрнст указал на группу "КИНО", которая, по его представлению, была лучшей.
После того разговора Айзеншпис стал обзванивать знакомых, чтобы выйти на Виктора и предложить ему свои услуги, – все знали, что у "КИНО" нет грамотного администратора. В результате он вышел на Липницкого, и тот организовал ему встречу в Цоем в саду "Эрмитаж". При том первом разговоре Цоя с Айзеншписом была и Наталия Разлогова, присутствие которой Липницкий почему-то всегда скрывал. Юрий вел себя очень скромно и просительно, впечатление, как обычно, произвел приятное, и Виктор дал ему шанс, который Юрий честно отрабатывал. Стоит отметить, что в 1988 году группа "КИНО" уже была очень популярной – после выхода фильма "Игла" и альбома "Группа крови" Цой не нуждался ни в какой раскрутке. Группе нужен был толковый менеджер, умеющий решать бытовые проблемы. Кстати, слова "продюсер" не существовало еще в советском лексиконе. Оно появилось много позже, уже в новой России. И первым продюсером стал именно Айзеншпис. Во время работы с "КИНО" и уж тем более после выпуска "Черного альбома" он решил называть себя именно так. А потом уже его примеру последовали остальные. И прошло немало лет, прежде чем слово стало соответствовать содержанию.
По словам самого Айзеншписа, он долго наблюдал за тем, как разгорается звезда Цоя, и очень надеялся на дружбу и сотрудничество с ним, – был уверен, что они вместе достигнут успехов в работе. С его точки зрения, концертная деятельность группы была поставлена плохо. Поэтому в концертный тур с конца февраля по 24 июня 1990 года группа "КИНО" поехала с Айзеншписом, который реализовал свои организаторские способности, оказавшись в нужное время и в нужном месте.
Об этом А. Липницкому рассказывали музыканты "КИНО".

Юрий Каспарян и Георгий Гурьянов:
Оказываемся мы где-то на гастролях. Прилетаем, нас не встретили, приезжаем в гостиницу, где должны были поселиться, – нет номеров. Сидим в вестибюле как оплеванные, с гитарами, и вдруг встречаем Айзеншписа, который там случайно. Он видит Цоя и спрашивает: "Что такое, проблемы?" – "Да, вот бронь сняли с номеров, автобуса нет, чтобы на репетицию ехать…" – "Сейчас всё сделаем", – говорит Айзеншпис. И уже через пять минут появился люкс для Вити, автобус, всех поселили. А Белишкин куда-то просто слился в этот момент – видимо, это был не его день… Короче говоря, уже в следующий тур мы поехали с Айзеншписом.

ВЛИЯЛ ЛИ АЙЗЕНШПИС НА "КИНО"?

В Интернете, газетных статьях, различных других источниках нередко попадаются подобные суждения: "Юрий Айзеншпис сумел стать в нашей стране продюсером номер один. Среди тех, кого он открыл публике, – группа "КИНО", Влад Сташевский, Дима Билан" (газета "Антенна").
Почитатели продюсерского таланта Юрия Айзеншписа также приравнивают группу "КИНО" к "проектам" Айзеншписа наряду с Биланом и Сташевским. Подразумевается, что Айзеншпис "раскрутил" Цоя, вывел его на большую сцену. И кажется, что до появления Айзеншписа группа "КИНО" не собирала стадионов и не была известна. Это, конечно же, не так. Есть хронология событий, и изменить ее нельзя, – на момент знакомства Цоя с Айзеншписом Цой был знаменит на всю страну, а Айзеншпис был никем. Достаточно ведь взглянуть на даты. Когда появились первые интервью Айзеншписа? Первые датированы 1991 годом, а все потому, что при жизни Цоя он не мог себе позволить говорить на камеру о группе "КИНО", у него не было такого права. А вот когда Цой трагически погиб, Айзеншпис стал одним из главных опрашиваемых в силу того, что "киношники" ушли в тень. Разумеется, Айзеншпис не имел никакого влияния на Цоя ни в каких вопросах. Он был администратором группы, хорошим хозяйственником, не более того. И очень их побаивался. Ведь это они его вернули в шоу-бизнес, и надо отдать ему должное, Юрий всегда знал свое место.

Рашид Нугманов:
Айзеншпис никогда не был продюсером "КИНО" (даже если и пытался себя таким выставить на "Черном альбоме"). Он был менеджером, подчиненным Виктору, и исполнял делегированные ему организационные функции. Понятие продюсера в музыкальной индустрии России с самого начала толковалось слишком уж свободно (да и сегодня направо и налево), однако это четко определенная профессия, которая прежде всего означает руководящую роль в создании альбома, в отборе и записи песен для него, в создании аранжировки и в сведении в студии. Классический пример, понятный всем, – две ключевые фигуры в группе "Beatles": Джордж Мартин и Брайен Эпштейн. Первый был продюсером, второй менеджером. Эти два понятия не взаимозаменяемы, как мухи и котлеты, как деньги и творчество. В принципе на "Черном альбоме" Айзеншпис еще мог бы назваться исполнительным продюсером, но никак не продюсером. Если проводить параллели, то продюсер в музыке ближе к режиссеру в кино. Режиссером "КИНО" был всегда сам Цой, и никто другой. На "Черном альбоме" после его гибели эту функцию взяли на себя Тихомиров с Каспаряном.

На момент знакомства с "КИНО" Айзеншпис был беден, жил в маленькой квартирке на "Речном вокзале" вместе с матерью, он только вышел из тюрьмы и пытался встроиться в новую жизнь. Свою первую машину он купил при Цое, а в центр переехал спустя много лет после его смерти. Именно группа "КИНО", а точнее, "Черный альбом", выпуск которого он профинансировал, и принесли ему его первые деньги и статус продюсера.

Юрий Каспарян:
Ну вот на "Черном альбоме" написано – продюсер Юрий Айзеншпис. Это так и есть. Он действительно выпускал эту запись. Он вложил деньги, как бы спродюсировал эту запись. Но он не музыкальный продюсер, а выпускающий.

Как уже говорилось выше, среди знакомых с Цоем музыкантов бытует мнение, что Цой болел звездной болезнью. Это сыграло свою роль и в демонизации Айзеншписа.

Сергей Бугаев:
После "АССЫ", серий больших концертов, после серьезного взаимодействия с Юрием Айзеншписом, который, как Дик Адвокат, натаскивал на то, что они ("КИНО") супермегазвезды, что, может, и соответствовало действительности, но с таким супермегатренингом это могло привести к опасному заболеванию под названием "звездная болезнь".

Сергея Бугаева можно понять. Мальчик, которого подобрал Липницкий, по юности болтался со старшими товарищами, и никто его особенно не гонял. Но когда пошла серьезная работа, стало ясно, что он только мешается под ногами. С появлением Айзеншписа концерты-развлечения закончились. Поэтому за словами Сергея видна досада и попытка слепить из Айзеншписа некоего монстра, хотя, по сути, Сергею лучше бы просто промолчать, ведь он не музыкант и никогда им не был. Когда пошли "взрослые" концерты вместо "квартирников", встал вопрос, кто из группы нужен на сцене. Бугаев же не был нужен никогда.
Таким образом, все, что касается Айзеншписа, сильно преувеличено.

Георгий Гурьянов:
Да, сегодня говорят, что Айзеншпис влияние на группу оказывал. Но какое? На кого? Конечно, он роскошный, талантливый бизнесмен был, и вообще… Человек был очаровательный и импозантный. Но какое влияние он мог на музыку оказать, когда он вообще… У него вообще не было к музыке ничего. И слава богу. Это Витя хотел, чтобы он был директором группы, помогал, но никуда не совался – в музыку, в творчество, и вообще это не его дело было… Витя хотел, чтобы он свою работу исполнял на юо % и, по существу, организовывал поездки.
Инна Николаевна Голубева:
Какое там влияние? Цой уже тогда на Олимпе сидел, и Шпис на него никакого влияния не имел, конечно. Он был – подай, принеси, пошла вон.

И правда, Гурьянов, бывало, ему откровенно хамил в минуты дурного настроения, а Цой над ним регулярно подтрунивал, хотя относился в целом к нему очень хорошо, да и поводов для недовольства Юрий никогда не давал – всегда был крайне предупредителен и без разговоров выполнял любые распоряжения.
Тут можно привести в подтверждение этому слова Георгия Гурьянова из интервью, Андрею Дамеру.

А. Дамер - Но к Айзеншпису Цой вроде хорошо относился?
Г. Гурьянов - Ну еще бы! Айзеншпис вылизывал все места. Если вы смотрели фильм "Строгий юноша" – фильм, который для нас сыграл очень большую роль, – там есть некто Подчеркиватель неравенства, единственный отрицательный персонаж… Конечно, это все отвратительно было: по два-три концерта в день, перелеты, фаны, гостиницы и рестораны. Гостиницы – совдеповские, рестораны – чудовищные, где кроме вялых огурцов с помидорами была только одна котлета по-киевски, из которой, когда ее протыкаешь, вытекает машинное масло.
А. Дамер - У Виктора не было желания закончить с Айзеншписом?
Г. Гурьянов -  Нет, нет. В конце концов, Айзеншпис – кто это такой? Администратор, директор. Безусловно, Виктор не мог же разговаривать о деньгах, сколько вы заплатите, давайте деньги и т. д. Это недостойно артиста или художника торговаться и говорить о бизнесе. Поэтому Айзеншпис говорил. Говорил очень талантливо и жестко, и за это его Виктор очень любил.

Инна Николаевна Голубева:
Он все делал для "КИНО", но это выглядело все равно что поить, кормить, ухаживать за скотиной, которая тебя кормит. Хотя, конечно, слава богу, что так было. Он, конечно, был идеальный в этом плане как продюсер – солому под всех подстелет… "КИНО" же всегда баюкали и качали в колыбели. Витя, конечно, очень нервничал, что вот надо репетировать, завтра концерты, а Густав все в своей кроватке лежит… Им нужна была нянька. Нянькой была Марьяна. Она им носы вытирала, глаза красила, наряжала, кормила. И Айзеншписом они довольны именно потому, что он тоже был нянькой. Повторю, им нужна была нянька. Всем. Всем, кроме Цоя.
Дмитрий Левковский:
Я как раз в то время спросил Юрика Каспаряна: с чего бы такая любовь? А ответ был прост – полная забота от Айзеншписа.
Александр Кушнир:
Я против того, чтобы негативно говорить про Айзеншписа, который много для группы "КИНО" сделал.
Алексей Рыбин:
Цой под его влиянием изменился, Юрий много для него сделал в масштабах России. Это первый профессионал, с которым Цой столкнулся в своей жизни. И он, конечно, Витю многому научил. При всем уважении к Юрию Белишкину, этого он дать группе не мог, не те масштабы были. Витя шел по пути профессионального артиста, и совершенно логично, что он нашел себе профессионального менеджера.

"КИНО" было первым и единственнъм состоявшимся до него проектом, он не "раскрутил" их, потому что им это было не нужно. Первъм по-настоящему его продюсерским проектом стала "Технология". Потом уже пошли Никита и Билан. Тогда он уже давал интервью как состоявшийся продюсер. А во времена "КИНО" он не был и не мог быть продюсером в современном понимании этого слова.
К проектам типа "звезда с нуля" он перешел уже после гибели Цоя, и он сам писал почему: с "состоявшимися" звездами работать гораздо сложнее и, с его точки зрения, менее интересно, чем с никому не известными артистами. А то, что в то время Айзеншпис назывался продюсером группы "КИНО", очевидно, для Цоя это было некоей игрой в солидность.

Ирина Легкодух:
Я с Айзеншписом знакома не была. Разве что совсем мельком слышала от Вити о нем, и это не оставило никаких воспоминаний. Если, опять же, я не ошибаюсь, это такой человек, который занимался концертами Вити. В то же время исключить какие-то другие свои общие с ним контакты в силу моих киношных и TB-занятий нельзя. В тот период образовалось много знакомых и приятелей из этого круга, с которыми некоторое время поддерживались приятельские отношения и знакомства, так что, возможно, и как-то еще я могла о нем слышать стороной или даже оказаться в одной компании когда-нибудь… Я помню смутно какие-то разговоры с Витей о концерте, кто-то спрашивал и хотел заказать его концерт, я спросила, и Витя вдруг с великой важностью сказал, что у него "контракт" и "продюсер", с которым надо об этом разговаривать, что он не сам распоряжается своими концертами, а распоряжается вот этот продюсер, и дал его телефон. По-моему, именно это и был Айзеншпис. В те времена это звучало довольно непривычно и забавно – личный отдельный продюсер, который при этом не музыкант из группы. Может быть даже, Витя был один из первых, кто стал так работать – по-взрослому.
Очень смутно мне мерещится что-то такое неодобрительное об этом Юре, слушок какой-то неодобрительный, что он непрост, тяжелый человек. Но Витя, я помню, говорил о нем с большим уважением и с гордостью за себя и правильную организацию своих дел этим Юрой. Это немного забавно и весьма непривычно выглядело – и этот надутый и загадочный вид, и этот "продюсер", контракт, – но очень это выходило у Вити трогательно. По-детски, как игра такая, к которой Витя относился с большой серьезностью.
И кроме того, было ведь ощущение, что Цой находится просто на явном крутом профессиональном (и профессионально поставленном) взлете, уж не знаю, благодаря ли продюсеру или благодаря себе самому и Наташе, которая была с ним. Во всяком случае, понятно, что Цой и Айзеншпис относились друг к другу всерьез и были очень заинтересованы друг в друге.

Таким образом, ясно видно, что модель отношений Цой – Айзеншпис была совершенно обратной той, которую представляют сегодня в СМИ. На самом деле это не Цой приобрел имя за счет Айзеншписа, а Айзеншпис получил хороший старт в мире шоу-бизнеса после работы с группой "КИНО". И за это он был благодарен Цою.

АЙЗНШПИС - КРУТОЙ МАФИОЗИ?

Многие говорят: "Как же Цой поверил человеку, который провел "на зоне" 17 лет?" Из-за мрачного прошлого кто-то даже считает Айзеншписа "врагом" Цоя и подозревает его чуть ли не в убийстве Виктора. Тут сразу можно сказать – врагов у Цоя вообще не было. Недоброжелатели были, конечно, как и у всех людей, которые выбились из общего ряда. А образ крутого мафиози Айзеншписа – просто страшилка для доверчивых домохозяек. Юрий Айзеншпис, смышленый еврейский мальчик, погорел на валютных махинациях и никакого отношения к "криминалу" в нынешнем понимании этого слова в те годы не имел.
Юрий был очень забавным человеком, позитивным и совершенно неконфликтным. Музыканты "КИНО" вспоминают, что он часто рассказывал им про свою жизнь "в застенках". Про то, как он там организовал работу мебельного цеха, зарабатывал деньги лагерному начальству и постоянно ел копченую колбасу, которая в стране была жутким дефицитом. Ни с какими "уголовниками" он никогда не дружил. Вокруг него были разного рода спекулянты, люди, занимавшиеся перепродажей антиквариата, и тому подобная публика, а бравых молодцев в спортивных костюмах и малиновых пиджаках тогда еще в природе не было.
Уже после смерти Цоя, побывав в Америке, Юрий научился правильно и стильно одеваться. В 1990 году же он даже внешнего вида не имел и вообще всего пугался, да еще комплексовал по поводу старых товарищей, которые "поднялись", пока он сидел. Можно с уверенностью сказать, нисколько не обидев память Юрия Шмилъевича, что в то время он был немоднъм лохом с хорошей головой. Что не мешало ему быть открытым и добрым человеком, искренне влюбленным в свое дело, в сцену и в шоу.

АЙЗЕНШПИС ПРЕВРАТИЛ ГРУППУ "КИНО" В ПОП-ПРОЕКТ?

Группа "КИНО" чуть ли не с самого начала своего существования почти всегда играла поп-музыку, и Цой говорил об этом в одном из своих интервью.
"Новая волна", которую любили "киношники", включала в себя элементы легкой танцевальной музыки. Причем альбом "Это не любовь" 1985 года гораздо "попсовей" "Черного альбома", и никто не видит в нем никакого "Ласкового мая". Поэтому распространенное заблуждение, что "КИНО" стало играть что-то вроде "Ласкового мая" с подачи Айзеншписа, не имеет под собой никакой почвы.

Юрий Каспарян:
После смерти Юрия Айзеншписа много писали о временах его сотрудничества с группой "КИНО". Часто можно было встретить такую точку зрения, что, судя по изданному им после смерти Виктора Цоя "Черному альбому", он вел группу в сторону коммерческого звучания…

Безусловно, "Черный альбом" навеян вовсе не "Ласковым маем", a "The Smiths" и "New Order", и для Цоя было бы странно ориентироваться на попсу (к "Ласковому маю" он относился терпимо, но не настолько серьезно, чтоб оттуда "брать" для своих песен, – это же вообще развлекательная музыка, а не независимая), вместо того чтобы ориентироваться на группы "новой волны" и постпанка.
Миф и то, что Айзеншпис был ревнителем попсы типа "Ласкового мая". На самом деле он достаточно презрительно отзывался о русской попсе разлива "Миража" и "Комбинации" и называл это лох-попом. Но он и не был категоричным ревнителем чистоты рока, равно как и сам Цой. Ибо рок – такая же поп-музыка.

АЙЗЕНШПИС НАЖИЛСЯ НА ЦОЕ?

Принято считать, что Юрий Айзеншпис был беспринципным человеком, который выбирал то, что принесет доход, и плевать хотел на творчество тех музыкантов, с которыми он работал. Но это не подтверждается документально. Свидетели единодушны в том, что, даже когда он делал легковесные проекты типа Никиты или группы "Динамит", он всегда носился со своими исполнителями, словно они самые талантливые и лучшие на свете, всегда верил в их исключительность, относился к ним как к людям искусства и видел в них какую-то изюминку и харизму. И на работу с Цоем его подвигла не столько его популярность в 1988 году, сколько яркое творчество и личность Виктора. Обвинения в том, что он "сделал Цоя меркантильным", не подтверждаются, – Цой никогда меркантильным не был, и группа, даже в эпоху своей максимальной популярности (когда, казалось бы, надо было ловить момент и вкалывать), отказывалась от половины предложений. Ее богемное сибаритство никуда не делось – по сравнению с полным бездельем юности, любая регулярная работа воспринималась музыкантами как непосильный труд. Если переложить концертную деятельность "КИНО" в "трудочасы", то полноценной занятости точно не получится. А если уж сравнивать образ жизни группы с занятостью современного молодого человека, который не имеет родительской подпитки, то они окажутся теми самыми "бездельниками", о которых пел Е)ой. И никакой Айзеншпис не мог этого изменить.

Инна Николаевна Голубева:
Кто-то мне сказал, что у Виктора были проблемы с Айзеншписом. Вроде того что Шпис хотел, чтобы Цой чаще устраивал "покос", но Наталья это опровергает.

Айзеншпис был увлеченным человеком, его привлекал пафос, а деньги были сопутствующим результатом. И ничего плохого или нечестного по отношению к группе он не сделал, что даже Марьяна признает в интервью. Конечно, как прирожденный предприниматель, он был не только романтиком, но и прагматиком. Но здесь нужно уточнить, что понимается под "стрижкой купонов" – деньги, которые получил Айзеншпис во время четырех месяцев работы с группой? Прибыль с продаж "Черного альбома" и разной атрибутики? Какие-либо коммерческие проекты Айзеншписа, принесшие ему прибыль после гибели Е)оя? Так ли уж часто Айзеншпис пользовался именем Е)оя в своем продвижении по карьерной лестнице?
По словам близких Е)ою людей, он, как любой продюсер, имел заранее оговоренный процент со сборов. Основной доход шел "КИНО". Сам Айзеншпис писал, что за свою работу администратором он получал 20 % прибыли от концертов, 40 % получал Цой, а каждый из музыкантов группы "КИНО" – по 20 %. То есть он был приравнен к музыканту. Понятно, что при расчетах администратора с организаторами гастролей никто свечки не держал, но нет никаких оснований полагать, что сумма гонорара, которую он озвучивал группе, отличалась от реальной, – мир был тесен, круг узок, слой тонок, и все в общих чертах все знали.
Теперь о прибыли с продаж "Черного альбома". Наверно, у критиков создается такое впечатление, что Айзеншпис, ничего не делая, заработал ни за что кучу денег и потом жил на них припеваючи. Так вот, это тоже неправда.

Юрий Айзеншпис:
Свои последние песни Виктор записал на обыкновенную компакт-кассету, которую он часто слушал в машине. Возможно, имел какие-то замечания, это, к сожалению, неизвестно. Но именно эта кассета послужила основой будущей пластинки. "Черный альбом" был выпущен по всем законам шоу-бизнеса. Я подписал контракты с Апрелевским заводом, со студией "Метадиджитал", которая делала медный диск и проводила презентацию, с "Видеофильмом", где очень хорошая, технически оснащенная студия. Ребята работали там почти полтора месяца и записали фонограмму. После этого голоса нужно было сводить. Но поскольку у нас в стране специалистов по сведению нет, решили это сделать в Париже, в знакомой студии "Вольво продакшн", где готовился предыдущий альбом "Звезда по имени Солнце".

После выпуска "Черного альбома" Айзеншпис уступил права на него задаром "Мороз рекорде" и уже никакого дохода с него впоследствии получать не мог.
После гибели Цоя он пошел своей дорогой, занялся другими проектами и спустя несколько лет стал великим воротилой шоу-бизнеса. После истории с выпуском "Черного альбома" Юрий делами "КИНО" не занимался.

Инна Николаевна Голубева:
Первое, что вызвало у питерских отрицание и недовольство Айзеншписом, – это то, что он стал продавать плакаты на кладбище.

Среди "киноманов" действительно ходят слухи о том, что Айзеншпис торговал плакатами на кладбище во время похорон Цоя. Но доказательств этому нет. В одном из интервью Марьяна говорит, что Айзеншпис якобы действительно собирался это делать, и она его отговорила, но другие источники утверждают, что эту историю придумали Липницкий с Рыбиным, как Гребенщиков придумал про бандитов и телохранителей.
По воспоминаниям очевидцев, на кладбище вроде бы действительно были какие-то спекулянты, пытались продавать плакаты у входа, но им не дали. И эти спекулянты не имели отношения к Айзеншпису.

Алексей Рыбин:
Я знал Айзеншписа. Очень приличный человек был. Все рассказы про продажу фотографий и плакатов на похоронах Цоя – бред. Откуда такие дикие слухи? Что это?! Мы шли с похорон Виктора вместе – Айзеншпис, "Липа" и я. Потом расстались у ворот, разъехались… Что за чушь? Полная х…я. Паранойя. Что можно сказать людям, тем, кто это говорит? Они больны. Поклонникам, которые так думают, надо навешать пиз…ей. Я никогда такого не говорил. Потому что этого не было никогда. И если об этом пишут в книгах про Цоя – что это за книги? В топку их! Это бред! В моей книге написано, что в нормальной стране нормальный продюсер обязательно ПРОДАВАА БЫ мерчандайз на похоронах. Чтобы у людей осталась вещественная память об этом дне. Это даже не заработок. Это не те деньги. Айзеншпис – вполне обеспеченный человек, эти копеечные дела – не деньги для него были. Мы об этом разговаривали, да. И это нормально. И с Троицким, и с Липницким, и с Юрием. Но ничего не продавалось. Вот как слухи и нетвердая память изменяют реальную историю. А соответственно, характеры и поступки людей выглядят не такими, какими были на самом деле. Поклонники делают из Айзеншписа монстра… А этот человек сделал для Цоя больше, чем все его поклонники, вместе взятые.

Невозможно себе представить, чтобы Айзеншпис, который так трепетно относился к Цою (это чувствуется по его книге), с плачем стоявший у могилы (что отчетливо видно на видеозаписи похорон), стал заниматься подобными вещами. Впрочем, выбирать, кому верить и кто говорит правду, предстоит читателю.

МАРЬЯНА И АЙЗЕНШПИС

Как видим, реальная картина предстает совершенно иной, если чуть изменить угол зрения. Очевидно, Айзеншписа в Питере не любят. За его отношение к деньгам, за то, что он москвич, за то, что он сидел. Известны и его резкие высказывания в адрес Марьяны Цой, имевшей особый авторитет для многих питерцев и "киноманов". Марьяна была одним из составителей первой книги о Цое и, соответственно, определяющим человеком в представлении поклонникам образа Цоя и его окружения, а любые нападки на нее всегда воспринимались этой аудиторией в штыки.
Многие поклонники слышали о некоей конфронтации Марьяны Цой и Айзеншписа. Марьяна в интервью часто повторяла, как она "загрызла Шписа". Нельзя сказать, что их конфликт был так уж серьезен, но тем не менее определенные разногласия у них были. Можно с уверенностью сказать, что Юрий не любил Марьяну Цой и эта неприязнь была взаимной. Айзеншпис казался Марьяне беспринципным и жадным (хоть она и признавала, что Айзеншпис, при всех своих отрицательных чертах, честен по отношению к группе "КИНО"), Айзеншпис тоже был о ней не лучшего мнения.

Юрий Айзеншпис:
В 1988 году я начал заниматься группой "КИНО". Почему знаменитый уже тогда Цой доверился бывшему уголовнику? Видимо, существует какая-то тяга одного человека к другому. Меня с Витей познакомил журналист Саша Липницкий. Он же в свое время сказал, что мы стали подарком друг для друга. Ведь настоящая слава поп-идола к Цою пришла, когда мы начали работать вместе. Рассуждать о том, смог бы достичь Цой в наше время таких высот, кощунственно. Цой был героем своего времени, поэтому он должен был уйти вовремя. Я не говорю сейчас о гибели, но для артиста важно вовремя покинуть сцену. Многие этого не понимают. Сегодня сложилось мнение, что долгое время продюсером группы "КИНО" являлась жена Цоя Марианна. Но вот я не считаю, что она была продюсером. Она была просто сожительницей Вити. Матерью его ребенка, но не более того… Более теплые отношения у Вити сложились с гражданской женой Наташей Разлоговой. В Москве они ютились в скромной трехкомнатной квартирке на юго-западе столицы, вместе с Наташиным сыном и ее сестрой. Но так распорядилась судьба, что одна женщина стала законной женой, а любимая осталась в стороне. Деньги интересовали больше всех Марьяну – низкое пролетарское происхождение давало о себе знать во весь голос. Во многом эта скандальная баба и спровоцировала разговоры, что Айзеншпис эксплуатирует смерть Цоя и славу "КИНО" для личного обогащения. Голая ложь, очевидная и неприятная, но заткнуть ее противный голос я не мог. А еще говорят, что Айзеншпис такой крутой мафиози, которому и слово поперек сказать нельзя.
Марьяна Цой:
У меня нет никаких отношений с этим человеком… Если бы мы с ним не встретились, было бы лучше для нас обоих. Я не хочу ничего выворачивать наизнанку, это наши внутренние проблемы.
Инна Николаевна Голубева:
Не было ссор у Марьяны со Шписом. Он был у нас. Еще на Ветеранов.
У него были очень зоркие глаза, которые бегали, как у вора на ярмарке. Он все сек, все просекал, все видел. И это было очень заметно – мне, во всяком случае. И у меня он не вызывал положительных эмоций.

Не существует никакой конкретной информации относительно причин взаимной неприязни Марьяны и Юрия. Но Айзеншпис всегда плохо отзывался о Марьяне Цой. Возможно, причина кроется в том, что Айзеншпис появился в жизни Цоя в момент их с Марьяной конфликта и потому перенес на нее эмоции Виктора. И там, где остальные тактично молчали, он своего отношения не скрывал…
Как бы то ни было, Юрий Айзеншпис честно отработал с "КИНО" их единственный, по-настоящему звездный сезон, был этим горд, но никогда более к этой теме не возвращался.
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … fa-108.php

Дом "Зелтини". Фото неизвестного автора из архива Наталии Разлоговой

Тукумс – тихий провинциальный городок Латвии в полутора часах езды от Риги на электричке. Далеко позади опрятные особнячки-дачи Юрмалы. Плиенъциемс (Энгурская волость, Тукумсский район) – это рыбацкий поселок, известный в старые времена курорт. В начале прошлого века здесь строили парусники. От других приморских поселков Плиенъциемс отличается тем, что защищен от морских ветров огромной дюной. В Плиенъциемсе Цой в тот год был уже не впервые.
С Наталией Разлоговой Бирута Луге (хозяйка дома "Зелтини", где жил Цой) познакомилась давно – еще тогда, когда та находилась в первом браке. В "Зелтини" Наталия приехала первый раз с годовалым сыном. И с 1980 года проводила там каждое лето, в одних и тех же комнатах, возвращаясь в летнюю пору в Москву только на две недели Московского кинофестиваля, который проходил в нечетные годы.
Когда в июне 1987 года в Плиенъциемс среди ночи приехал молчаливый темноволосый парень по имени Виктор Цой, разыскивающий место проживания ее давней постоялицы, Бирута приняла к сведению изменения в личной жизни своей постоянной клиентки. О том, что этот парень музыкант, да еще известный, она узнала гораздо позже.
С той поры Наташа с сыном и Виктор проводили лето в "Зелтини", а своего сына Сашу Виктор брал на август только два последних года – до того ребенок был слишком мал, чтобы путешествовать без матери. По некоторым свидетельствам (подтвержденным Наталией), в подарок хозяйке Цой всегда привозил бутылочку хорошего вина, которую выпивали тут же за встречу.

Из воспоминаний отдыхавшего в Плиеньциемсе очевидца событий, пожелавшего остаться неизвестным:
В Плиеньциемс Цой начал приезжать еще с 1987 года. В 1990-м в багажнике своего "москвича" он привез ящик какой-то очень крутой водки, чем несказанно порадовал отдыхавших в Плинке и соседнем Апшуциемсе москвичей. Впрочем, особо при этом он не шумел, – так, мои родители, располагавшиеся в Айшу, запомнили Виктора очень тихим и спокойным. В конце концов, он, как и все остальные, ездил к морю отдохнуть от шума, а не создавать его.
Степан Живов:
С Цоем был знаком я, а не мои родители. Приезжать он стал туда в 1987 году. Я хорошо помню нашу с ним первую встречу. Наташа тоже прекрасно должна помнить, так как знала меня с самого моего детства… Я помню и Цоя, и Наташу, и Лену, и Алену Звягинцеву, помню и буду помнить. Водку Цой привез тогда не какую-нибудь особую, а именно настоящую, крепкую, "сибирскую", пятидесятиградусную… Водку тогда все возили из Москвы и Питера, не забывайте, это был 90-й год. С собой возили все: масло, сахар и другое.

Цой с Наташей ездили в Латвию обычно на поезде, а в этот раз поехали на машине (заметьте, отнюдь не на самолете, как писалось в газетах), что позволило им привезти много всяких нужных вещей, ведь это была эпоха пустых магазинов.
"Зелтини" – обыкновенный сельский дом с печным отоплением и небольшим земельным участком. В нем, а точнее в одной из его комнат (с отдельным входом), Наталия Разлогова и Виктор на протяжении трех лет проводили летний отпуск. По словам Бируты, Витя всегда говорил, что нигде ему так хорошо не отдыхается, как в "Зелтини". Что неудивительно – дом отделяла от моря только поросшая соснами и черникой дюна. И там было необыкновенно тихо, а Виктор и Наташа очень ценили покой.

Я устал от чужих городов,
Я устал колоть этот лед.
Я хотел бы уснуть,
Но нет времени спать.
И опять за окнами ночь,
И опять где-то ждут меня,
И опять я готов идти.
Опять…
Но я верю, что ты
Снова скажешь эти несколько слов,
И тогда я готов
Оставить след на этом снегу.
И я знаю, что мне Недолго осталось ждать,
Чтобы снова увидеть Сосны на морском берегу.
Переулки молчат,
Под ногами – усталый асфальт,
Но под крышами город Продолжает жить,
И пускай фонари
Светят ярче далеких звезд –
Фонари все погаснут, а звезды Будут светить.
И я верю, что ты
Снова скажешь эти несколько слов,
И тогда я готов
Оставить след на этом снегу.
И я знаю, что мне
Недолго осталось ждать,
Чтобы снова увидеть
Сосны на морском берегу.

Оставив Наталию с сыном в Плиенъциемсе, Виктор едет в Ригу, откуда на самолете летит в Ленинград за маленьким Сашей, после чего возвращается, и начинается наконец отдых…
Всей семьей они любили ходить за грибами, играли в бадминтон, строили на пляже замки из песка, катались на скейте и, конечно же, рыбачили. Машина Цоя всегда стояла около дома, под окнами. Покоя их никто не нарушал, хотя иногда в почтовое отделение в Апшуциемсе (поскольку в Плиенъциемсе таковое отсутствовало) приходили телеграммы, бывшие поначалу единственной связью с внешним миром.
Наталия Разлогова сохранила несколько фотографий, на которых запечатлены счастливые моменты последнего лета Виктора Цоя. Вот Виктор на песчаном пляже стоит в центре построенного им самим для детей замечательного замка из песка… А вот Виктор вглядывается в фотографию, стоя между сосен на морском берегу…

Виктор Цой на отдыхе. 1990 год. Фото из архива Наталии Разлоговой

В Плиенъциемсе в те годы собиралась филологическая тусовка (в том числе Алексей Макушинский, сын Анатолия Рыбакова), и все весело проводили там время.

Андрей Хорев:
Днем мы ходили на мечтательно-пустынный пляж (я там даже спал часами под солнцем на песке, а ночью, наоборот, плавал в море по лунной дорожке). Или в перелеске над дюнами собирали чернику, а если отправлялись за шоссе в серьезный лес, была и малина, и забитое заборами заброшенное роскошное озеро… У Цоя с грибами проблем не было: в то время как другие, бродя по окрестности, с трудом находили сыроежку или две, В. Ц. спокойно садился на уютный бугорок и смотрел вокруг… потом негромко говорил: "Наташа, Дрюля (это один из моих ников), идите сюда…" – и вокруг можно было собирать, и не сыроежки, а "благородные" грибы: белые, подосиновики, подберезовики. Впечатление было, что грибы за пару минут просто произрастали вокруг него.
Алексей Макушинский:
С Цоем я познакомился через его последнюю подругу, мою старинную приятельницу Наташу Разлогову. Знакомство это было, в общем, дачное, прибалтийское. Мы все жили в той деревне, которая, кстати, довольно точно описана в моем романе "Макс". С Цоем связывала нас, смею думать, некая взаимная симпатия – поверх всех различий в происхождении, занятиях, нитересах и т. д.

Цой любил фотографировать природу, мальчиков, Наташу, – у них был "Поляроид", кассеты для которого в латвийской глубинке доставались с большим трудом. Веселая жизнь заключалась в живом общении и лесных прогулках, – никаких рок-н-роллъских бдений не было, равно как и алкогольных вечеринок, – жизнь была подчинена детям. Да и спиртное Цой не любил. По словам квартирной хозяйки, он крепче пива "Балтияс" ничего не пил.

Андрей Хорев:
Уж во всяком случае, в годы нашего знакомства стереотипы наркоалкогольного рокера к Цоюше не относились никак (в отличие от Курта Кобейна, с которым его почему-то часто сравнивают). В редких случаях В. Ц. выпивал полстакана – да, деревенские условия, извините, не рюмки – вина. Слава богу, хоть курил "Ротманс", а то я был бы единственным загрязняющим окружающую среду.
Из воспоминаний очевидца:
У нашего института был дом отдыха "Плиеньциемс", и вот, отдыхая там со своей девушкой, я не раз встречался на море с Цоем, и не один год (он снимал полдома на хуторе на лето с какой-то девушкой). Никогда не возникало желание подойти и попросить автограф, потому что люди отдыхают. Просто на пляже видели и узнавали, знали – Цой… Именно оттуда он уехал на ту свою последнюю рыбалку. Все было как обычно… И вдруг – авария

В середине июля к отдыхавшему Цою присоединился Юрий Каспарян, который оставался в Питере и решал дела с покупкой машины. По его воспоминаниям, покупал он ее с той же целью, что и Цой, – поехать отдыхать в Латвию на собственной машине… По приезде Каспаряна музыканты принялись за запись черновой версии нового альбома.
Каспарян жил в небольшом домике для гостей, а Цой с Наташей и детьми – в хозяйском доме. В гостевом домике размером с комнату и была записана – при участии Юрия Каспаряна – демонстрационная версия последнего альбома "КИНО". Цой играл на гитаре и пел, Каспарян программировал. Портастудия, пульт, усилитель с колонками – тот самый знаменитый набор, подаренный музыкантам "КИНО" Джоанной Стингрей. Все это привез в Латвию Каспарян в багажнике своей машины.

Юрий Каспарян:
24 июня 1990 года мы отыграли концерт в Лужниках, и Виктор тут же, в течение недели, уехал отдыхать… Там, под Тукумсом, был небольшой хуторок. У Наташи Разлоговой он был местом отдыха со студенческих времен. Виктор там отдыхал и в 1989 году. Там была филологическая тусовка, небольшая компания Наташиных друзей… А я после отъезда Виктора занялся покупкой машины. Купил с определенной целью: тоже поехать в Латвию отдыхать вместе с Виктором. Прихватил аппаратуру: инструменты, портастудию, усилитель с колонками. Это та самая знаменитая аппаратура, которую привезла Джоанна. Что-то до сих пор лежит у меня, что-то дома у моих родителей, что-то у Тихомирова. Пультик, магнитофон. Я его пытался даже как-то починить, но безуспешно. Поехал к Виктору.
Я жил в небольшом домике для гостей, а Виктор с Натальей и детьми – с сыном Наташи и со своим сыном Сашей – жили в хозяйском доме. Очень мило проводили время – гуляли, разъезжали по окрестностям, ездили в Юрмалу. Отдых…

Вот здесь надо сказать о некоторых вымышленных фактах. К примеру, газета "Московский комсомолец" в выпуске от и августа 2000 года опубликовала статью "Отпуск навсегда", посвященную гибели Виктора Цоя, и интервью Юрия Айзеншписа. Вот фрагмент из этого интервью:

"После этого концерта (в Лужниках), на который пришло больше 60 тысяч человек, у группы начался отпуск. Витя, как и в предыдущие три года, уехал на заброшенный хутор в Прибалтику, под Юрмалу. Вскоре я приехал туда и увидел его очень счастливым и загорелым. Он катался на мотороллере, показывал мне гири для зарядки и говорил, что ему здесь не скучно. Мы слушали демокассеты с новыми песнями и решили, что в сентябре нужно садиться в студию и заканчивать работу над новым альбомом, чтобы в конце года пластинка уже была в магазинах".

Есть еще одно интервью, данное Айзеншписом программе "Живаго", в котором он опять-таки утверждает, что бывал в Плиенъциемсе и встречался с Цоем.

Юрий Айзеншпис:
Я был в этой деревне, на том месте, где он погиб, в этом латвийском хуторе, буквально за несколько дней до трагедии. Я там гостил дней пять, потом уехал в Москву, и после этого будто злой рок прошел над этой деревней. Мне рано утром позвонила Наталия Разлогова и говорит – у нас несчастье, утонул сын хозяина, у которых они проживали. Потом буквально через две недели вновь раздался звонок. Вновь звонила Наталия и сказала, что погиб Цой. Первое, что я сделал, это отправил своих доверенных людей туда, в Латвию, чтобы помочь перевезти тело Виктора в Ленинград…

Также в газетах часто вспоминали слова Айзеншписа том, что "на 15 августа была запланирована встреча Виктора с телевизионщиками, но он позвонил накануне, был чем-то обеспокоен, сказал, что сниматься не может. Обычно Цой был спокоен, а тут взволнованный голос, что-то случилось у него там, на даче. От помощи Виктор отказался, только добавил: "Я сам во всем разберусь и перезвоню тогда". Так и не перезвонил".
Можно заявить с уверенностью, что все это полная ерунда. Во-первых, по словам Наталии Разлоговой, Каспаряна и прочих свидетелей отдыха Цоя в Латвии, Айзеншпис до смерти Виктора никогда не приезжал в Плиенъциемс, "не жил там пять дней", "не слушал демокассет с записями новых песен" и не встречался там с Цоем.
Во-вторых, никаких встреч с журналистами и телевидением у Цоя не планировалось. И опять-таки о звонках – напомним, что никто никому никуда не звонил из-за сложностей со связью.
Да, Айзеншпис бывал в то лето в Латвии, в Риге и Юрмале, где, возможно, пересекался с Цоем по деловым вопросам, но в Плиеньциемсе, до смерти Виктора, он никогда не был.
И если внимательно вчитаться и вслушаться в слова Айзеншписа в приведенных интервью, то можно заметить, как легко слова о "нескольких днях до трагедии" превращаются в непонятный срок, минимум из которых две недели, что тоже говорит в пользу явного, но простительного сочинительства.
Что касается слов Айзеншписа о смерти сына хозяев "Зелтини", то тут он тоже не совсем точен. Да, действительно, то лето 1990 года было мистически трагичным. Незадолго до трагедии, произошедшей с Виктором, случилась еще одна. Во время купания в море утонул внук хозяев, шестилетний сын их младшей дочери. По воспоминаниям свидетелей, хозяйские внуки в компании других детей (в том числе маленького Саши Цоя и Жени Лисовского) пошли на море купаться. По недосмотру старших девочек маленький мальчик пошел вслед за детьми постарше в воду и захлебнулся в волнах. Прибежавшие взрослые, среди которых был врач, ничего сделать уже не смогли, и ребенок скончался… Именно эту историю имеет в виду Айзеншпис, но подает ее немного не так, как нужно, поскольку сам знал все только с чужих слов.

Вывод из всего этого можно сделать один: нельзя дословно верить всему, что говорят и уж тем более пишут даже в официальной прессе и показывают в телевизионных передачах. Лучше верить в воспоминания, подобные этому:
"Мой друг, любитель "КИНО", летом в Юрмале делал ремонт пожилой паре. Разговорились, оказалось, что они в то время жили в Плине, рядом с Виктором, и тоже общались с ним на бытовом уровне. Милые и воспитанные латыши далеки от русского рока и т. п. По просьбе вспомнили, как помогали Виктору чинить новый мопед, как он им яблоки приносил, чай приходил пить и т. д. Он для них был милый сосед из России".

Виктор Цой на отдыхе. 1990 год. Фото из архива Наталии Разлоговой

Цой действительно общался с людьми, жившими на дачах по соседству с "Зелтини", ему было приятно то, что местные его совершенно не знали, не узнавали, не требовали автографов и не льстили…

Юрий Каспарян:
Что касается "Черного альбома", то у Вити уже практически все готово было. Собственно, мы с ним продумывали только общую форму. Все это на портастудии. Я привез усилитель, колонки, инструменты, драм-машинку… сидели в свободное от отдыха время, колдовали там что-то… Единственное, что я попросил его перепеть, аргументируя это тем, что работать лучше с качественным вокалом. Он перепел. Повезло, иначе сейчас бы не было "Черного альбома"…

Итак, 13 августа 1990 года Виктор Цой и Юрий Каспарян завершили запись черновых набросков нового альбома. Запись, вопреки расхожему мнению, была сведена. Копия черновика на компакт-кассете находится у Цоя в машине, в автомагнитоле, они часто ее слушают с Наташей и обсуждают довольно странные тексты, появившиеся у Цоя.
13 августа 1990 года Виктор Цой был замечен в Юрмале, на улице Йо– мас, 83, около ювелирного магазина[821], где был кем-то сфотографирован. Данные фото известны среди коллекционеров как фото "из личного архива Марьяны Цой". Йомас – пешеходная улица, как бы пронзающая насквозь сразу несколько поселков в Юрмале. Местный Бродвей – место для дефиле и неделовых встреч. Аккуратные деревянные домики, гостиницы, концертный зал "Дзинтари", множество летних кафе, рестораны, магазины сувениров, мороженое и сахарная вата. На Йомас всегда людно, – до пляжа метров 200, рядом железнодорожная станция Майори.
До сих пор неизвестно, кто сделал эти две фотографии. Видимо, поклонник "КИНО", который узнал Виктора и запечатлел его во время прогулки, а после гибели, по приезде в Ленинград, передал Марьяне фотографии…
14 августа 1990 года около пяти часов вечера Каспарян уезжает, увозя портастудию, инструменты и оригинал сделанной записи. Цой остается с Наташей, ее сыном Женей и Сашей. Есть мнение, что Цой тоже собирался возвращаться в Питер 21 августа и уже имел на руках билеты на самолет.

Рашид Нугманов:
В отношении кого сказаны слова о 21 августа? Если в отношении Виктора, то это фантазии, потому что Виктор с Наташей приехали в Прибалтику на машине и на ней же должны были вернуться в Москву. Если в отношении меня, то у меня были куплены билеты на самолет из Алма-Аты в Москву на 21 августа, которые пришлось срочно поменять на рейс 17 августа из Алма-Аты в Ленинград.

Появление данной версии, вероятно, связано с тем, что Виктор должен был отвезти маленького Сашу обратно в Питер на самолете. Ранее это никем никогда не подтверждалось, и все считали это очередной байкой, но Алексей Макушинский помог окончательно установить правду.

Алексей Макушинский:
Билеты были! Я потом по обратному билету Виктора улетел из Лениграда в Ригу, после того как мы похоронили его. Переписать билет на свое имя было непросто. Но я пришел в какую-то центральную кассу на Невском проспекте, и тетечки-кассирши, знавшие, конечно, о гибели Цоя – главная городская новость, – переделали мне билет.

Так или иначе, в Питер (Москву) Цой с Наталией собирались вернуться не раньше начала сентября, и на машине, и вообще дата точного отъезда не была определена.
Версия же о том, что Цой поссорился с Каспаряном и собирался лететь за ним в Питер, также не выдерживает никакой критики. У Виктора с Юрием всегда были прекрасные отношения и никаких ссор не было.

Виктор Цой в Юрмале. 13 августа 1990 года. Фото неизвестного автора из архива Марьяны Цой

Окончание дня 14 августа 1990 года прошло спокойно, вечером все обитатели "Зелтини" легли спать.
Вопреки мнению, что якобы Цой находился в глубокой депрессии, близкие утверждают, что у него вообще не было склонности к депрессиям. Он был очень позитивным человеком, с прекрасным чувством юмора и спокойной верой в завтрашний день. К тому же дела в тот период у него шли лучше, чем когда-либо. Образ, проступавший в песнях, удивлял порой его самого. А усталость, конечно, была, – они целый месяц работали с Юрием над новым альбомом. Но последние загадочные тексты, появление которых тревожило и Цоя, дали поклонникам "КИНО" возможность считать, что у Цоя в августе 1990 года была затяжная депрессия и он находился на грани срыва. Ничего этого не было, но мистика, безусловно, была. И последний альбом действительно был странным и обрел смысл только post factum.
Когда Виктора спрашивали про какие-то глобальные вопросы или про планы, он всегда отвечал: слушайте песни, все там сказано. Именно в этом контексте многие особо впечатлительные поклонники вспоминают про песню "Сосны на морском берегу" и начинают усиленно дискутировать, действительно ли Виктор устал от бурного графика, как поется в песне, или нет, реально ли он поет про те самые сосны на морском берегу, растущие на пляже Плиенъциемса. Реальный человек был спутан с художественным образом, рожденным автором. Не придуманным, а именно рожденным.
Разумеется, сразу возникает такой вопрос: а насколько те образы, которые были созданы Цоем в песнях, соответствуют его реальным мыслям, идеям и всегда ли его осознанные жизненные установки находили отражение в текстах? Ведь создание художественного образа не имеет прямого отношения к реальному состоянию души, но Цой, как известно, всегда был аутентичен и сам же не раз об этом говорил ("Нам за честность могут простить все").
Надо помнить, что человек не одномерен. И если Флобер заявлял, что мадам Бовари – это он сам, а Толстой утверждал, что он – Анна Каренина, то это не означает, что авторы были трансвеститами. В творческом человеке всегда присутствуют две реальности: бытовая и экзистенциальная. Если мы не рассматриваем человека как кусок протухающего мяса и признаем за ним право на свет вечности, то должны понимать, что в творчестве как бы проступает то, что соединяет человека с экзистенциальным пространством, и в этом измерении неизбежно будет много грусти и даже тоски, хотя на самом деле все может быть отлично, как, собственно, и было у Цоя. Цой был всегда предельно честен, но это отнюдь не значило, что "закрой за мной дверь, я ухожу" кому-то говорилось в реальности.

Многие уверены, что он очень уставал от гастролей и суеты иубегал от всего этого на два месяца в Латвию, где его не мучила слава, где он мог спокойно заниматься творчеством. Многие уверены и в том, что Цой хотел уйти с большой сцены – возможно, в кинематограф. Или вообще сменить поле деятельности, но уже не мог отказаться от популярности, что могло толкнуть его к самоубийству. Ведь все знают его слова, о которых вспоминал Рашид Нугманов: как-то Виктор сказал в 1986-м, что, если бы Гребенщиков умер сейчас, он стал бы легендой. Запомнилось и другое – он постоянно повторял, что рок-музыканты не доживают до старости…
А что касается усталости Цоя… Этот вопрос вообще ставит в тупик: неужели никто не хочет отдохнуть на море и не готов сбежать от городской суеты в красивую тихую деревню? Неужели все трудоголики? Цой был молодъм человеком в расцвете сил, работал и отдыхал с удовольствием, как все нормальные люди.
Есть одно свидетельство, взятое с сайта Рашида Нугманова wwwyah.ha.сот:

Олег Хожанов:
…Я встретил Виктора и, как я теперь понимаю, Разлогову в фойе гостиницы "Юрас Перл" (кажется, так она называется) 14 августа, то есть за день до несчастья…

Но, по словам Наталии Разлоговой, они с Виктором никогда не бывали в гостинице "Юрас Перл", и уж тем более 14 августа, что дает основания считать, что свидетель, попросту говоря, либо выдумал данный факт, либо путает даты.
Еще есть версия, что вечером 14 августа между Наталией и Виктором произошла ссора и Виктор уехал из дома. Ходил слух, что его видели в тукумском ресторане около двух часов ночи. Такую информацию сообщил официант ресторана, который якобы спустя две недели после смерти Цоя позвонил Марьяне в Питер. Данная информация известна со слов мамы Марьяны, Инны Николаевны Голубевой.

Инна Николаевна Голубева:
Была такая история… Мне звонили из Латвии, из Тукумса, какой-то человек, вообще неизвестно кто, назвался халдеем ресторана и утверждал, что Витя был накануне у них в заведении, один. Что это было – я не знаю… Может быть, он Юрку провожал тогда, я не знаю. Этот человек мне звонил несколько раз и постоянно требовал Марьяну. А Марьяны все время не было дома… Вообще в то время что только не говорили…

Эту информацию категорически опровергают как сама Наталия Разлогова, так и свидетели, жившие на дачах по соседству с "Зелтини":
Все это ерунда, и никто из них никогда не был ни в одном тукумском ресторане. Цой был домосед. Вот в Юрмалу он с Наташей действительно ездил, но не так часто и днем. Погулять, сходить в кафе – в деревне же ничего не было, еду готовили сами. Москвичи ездили всей тусовкой еще на рынок в Тукумс по выходным – короче, выезжали в основном за едой.

Будучи на отдыхе, Виктор, хорошо знавший корейскую кухню, часто готовил блюдо из мяса, баклажан, перцев и помидоров, подававшееся с вареным рисом. Вообще многие знакомые Цоя, к примеру Рашид Нугманов, впоследствии вспоминали, что Цой любил корейскую кухню, особенно одно довольно острое блюдо, которое называется "хе"…
В Тукумсе Виктор с Наталией посещали только продуктовый рынок. Вечерами же вообще никуда никогда не выезжали – такова была специфика дачной жизни. Как показала впоследствии судебно-медицинская экспертиза, Виктор Цой был абсолютно трезв накануне гибели. Во всяком случае, он не употреблял алкоголь в течение последних 48 часов до смерти. Таким образом, версия с признаниями официанта лопнула, как мыльный пузырь.

Утром 15 августа 1990 года Цой встал около пяти утра, потихоньку вышел из дома, собрал удочки и уехал на рыбалку на одно из лесных озер, в сторону Талей. Куда точно – неизвестно. Поклонники уверены, что Виктор рыбачил либо на озере Энгуре, либо на озере Ридели (данный факт тоже неточен – со слов Наталии известно, что мест, где Цой ловил рыбу, было несколько, и куда именно он направился в тот раз, неясно). Кстати, по данным милиции, Виктор был на Энгуре, это озеро километрах в четырнадцати от места столкновения, примерно в пятнадцати минутах езды от дома, но чуть в стороне от лесных озер.

Из воспоминаний очевидца:
После очередной такой ночи с 14 на 15 августа Виктор, трезвый, кто бы что ни злопыхал, поехал на утреннюю-ночную рыбалку на озеро. Это совсем недалеко, меньше 15 км от Плиенъциемса…

Согласно воспоминаниям Марьяны Цой, Виктор всегда брал с собой сына Сашу, но это не подтверждается, – детей так рано никто никогда не будил, да и утренняя рыбалка не предполагает суеты. Мальчиков возили на озера днем, утром же Виктор рыбачил один. Саша был еще слишком мал для "мужских" развлечений, поэтому Виктор много времени проводил с Наташиным сыном, которому было уже одиннадцать лет, а Сашу оставлял на попечении Наталии.
Провожала Цоя на его последнюю рыбалку именно Наталия. Цой в то утро был бодр и весел, находился в прекрасном настроении, – работа над альбомом была успешно завершена, и начинался полноценный отдых, вот он и решил начать его "по-спортивному".
Инна Николаевна, мама Марьяны, в книге Александра Житинского "Цой forever" рассказала, что Марьяна говорила ей, как по приезде в Латвию неоднократно слышала, что "все уговаривали Виктора не ездить на рыбалку в то утро". Но это опять-таки не подтверждается – отговаривать было некому, все, кроме Наталии, спали, да и не было вокруг никого, кто мог бы советовать Виктору, как ему провести свой день. Погода в тот день была чудесная, и оснований никуда не ехать не было.
Рыбалка не была регулярным спортивным занятием Цоя. Все вместе они ездили ловить рыбу всего пару раз, а Каспарян вообще предпочитал рыбалке поездки в Юрмалу. Можно смело утверждать, что Виктор ездил на рыбалку, как правило, один, хотя в предыдущие годы компанию ему несколько раз составлял старый знакомый Наталии Разлоговой, Андрей "Дрюля" Хорев, о чем можно узнать из его воспоминаний, но именно летом 1990 года его в Плиенъциемсе не было. Улова Цой практически никогда не привозил, по словам хозяйки "Зелтини", "…не рыбак он был…". Сохранилось лишь одно фото плохого качества, сделанное Наташей Разлоговой, на котором счастливый, улыбающийся Виктор держит в руках довольно приличную щуку.

Андрей Хорев:
Цоюша иногда любил съездить на довольно дальнее озеро порыбачить на заре. Любителей ехать в пять-шесть утра за столько километров не находилось, кроме меня. Я вообще-то не ранняя пташка, но, если мы с Цоюшей договаривались, без напряга вставал, и мы ехали минут тридцать – сорок до озера. Там выкуривали по сигарете, и он садился удить, а я, уютно пристроившись, кемарил невдалеке. Через пару часов, к пробуждению всей честной компании в Плине, ехали назад.

День 15 августа был душным, как бывает перед дождем, вспоминают очевидцы. Говорят, что последним, кто видел в живых Цоя, был местный житель, хозяин коммерческого магазинчика, у которого остановился Цой, чтобы купить сигарет. По его словам, Виктор был в хорошем настроении, купил целый блок "Marlboro" и на шутку: "Теперь у тебя не одна пачка сигарет, а целых десять" – пошутил в ответ: "Значит, не все так уж плохо на сегодняшний день". Скорее всего, история с покупкой сигарет – "простительный художественный вымысел", потому что любимыми сигаретами Цоя в те годы были "Lucky Strike". Диана Руссова со своей стороны уточнила, что тогда в Плиеньциемсе был всего один магазин, отнюдь не коммерческий, но его уже давно закрыли и даже здание снесли (теперь в поселке два других магазинчика). Так что вот еще один художественный вымысел.
Примерно в одиннадцать утра Цой, пробыв на лесном озере около пяти часов, закончил ловить рыбу, собрался и поехал домой. Рыбалка оказалась удачной, – несколько плотвичек в целлофановом кулечке потом нашли в машине на месте происшествия. А навстречу ему ехал "икарус". Одиноко стоявший одноэтажный домик, прозванный в округе "Тейтупниеки", был впереди для обоих водителей. Хозяйка "Тейтупниеки", Антонина Урбане, ехала следом за "икарусом" на другом автобусе. "Икарус" находился в поле ее зрения и только на минуту скрылся из виду – при повороте за дом. Есть на 35-м километре, у моста через речку Тейтупе, поворот. Не доезжая до него, Цой, по непонятным причинам, выехал на встречную полосу. В этот момент из-за поворота и выскочил "Икарус-250"…
Когда Урбане подъехала к дому, то увидела, что "икарус" уже стоит в придорожном кювете, передними колесами съехав с моста в маленькую речушку. Его шофер все еще был в кабине. А посреди дороги стоял "москвич" со смятым капотом, от сильного удара развернувшийся поперек шоссе.

Схема аварии

"Столкновение автомобиля "Москвич-2141" темно-синего цвета с автобусом "Икарус-250" белого цвета произошло в 11 час. 28 мин. 15 августа 1990 года на 35-м километре трассы Слока – Талей"

Антонина Урбане послала своего внука Колю Звоникова вызвать по телефону "скорую". Часы показывали и часов 40 минут. Врач "скорой", прибывший к месту аварии раньше гаишников, и констатировал смерть водителя "москвича".
Артур Нейманис оказался в тот час неподалеку от места катастрофы. Вот что он рассказывает:

Артур Нейманис:
Мимо меня по шоссе на огромной скорости пронеслась легковая машина типа "Жигули-Спутник" ("Москвич-2141" внешне похож на эту машину). Скорость ее была никак не ниже юо километров в час.
Утверждаю это с уверенностью, потому что сам автомобилист почти с 35-летним стажем. Тут же послышался ужасный грохот. Когда я подбежал, увидел совершенно разбитую легковую машину и покореженный автобус.

Тот же самый Нейманис рассказывал впоследствии в интервью программе "Матадор":
Мы когда с женой были около дороги возле своего дома, то мимо нас проехала машина, новенький "москвич", на большой скорости. Я жене говорю, что этот, наверное, не вырулит из поворота. Очень острый поворот на мостике. Там речка Тейтупе. Как я уже говорил ранее, был такой звук – как из пушки выстрел. Мы посмотрели на трассу: эта машина была на середине асфальта, а новенький "икарус" был в левой стороне в речке. Когда мы подошли, тогда уже шофер был мертвый.

Звонок от местного жителя поступил в дежурную часть Тукумса в 11:30. Житель хутора Дреймани[831]А. Р. Нейманис взволнованно сообщил, что недалеко от его дома легковой автомобиль темного цвета столкнулся со встречным "икарусом". Есть жертвы.
На место происшествия – к 35-му километру дороги Слока – Талей – выехали следователь Эрика Казимировна Аилмане и старший инспектор ДПС Тукумского РОВД старший лейтенант милиции Янис Элмарович Петерсон. Жаркое солнце буквально плавило асфальт. Было очень душно, парило, будто перед грозой. Из Тукумса до места аварии дорога не такая уж и близкая. Петляет по лесу, огибает хутора. Через полчаса милиционеры были на месте.
Прибывшие сотрудники милиции увидели такую картину: на мосту с правой стороны поперек дороги стоял "Москвич-2141" (гос. номер Я 68–32 ММ) с развороченным передком. Рядом с машиной, с трудом извлеченный из салона врачами "скорой помощи", лежал молодой черноволосый парень. Без сомнения, умер мгновенно. Справа, съехав передними колесами в мелкую речушку Тейтупе, стоял белый "икарус"…
По документам, которые нашли в салоне "москвича", было установлено имя водителя – Цой Виктор Робертович. Чуть раньше подъехавшая "скорая" стояла на обочине. Медикам ничего не оставалось, как засвидетельствовать смерть и отправить труп на судебно-медицинское освидетельствование.
В желтой прессе писали, что тело Цоя было выброшено на дорогу через лобовое стекло, но это не так. Тело Цоя вытаскивали из машины врачи приехавшей "скорой".
По словам водителя "икаруса", тело Виктора лежало около машины, правая нога была зажата обломками искореженной двери "москвича". После того как врачи "скорой" извлекли тело, оно действительно лежало у авто. Правда также и то, что правая нога Виктора была крепко зажата обломками, и ее с трудом освободили.

Коля Звоников:
На лбу у него была глубокая вмятина. Мы даже не подходили к нему, настолько он выглядел мертвым.

Скорость "москвича" точно определить не удалось, но, несомненно, она была не меньше юо километров в час. Об этом свидетельствовали положение автомобиля после столкновения и отлетевшие далеко в сторону обломки двигателя "москвича". На асфальте остались выбоины и следы юза, по которым было несложно определить место столкновения, значит, легко было представить и процесс аварии. Все параметры и данные тут же занесли в протокол, составили схему первичного осмотра места происшествия. Смявшийся карданный вал "москвича" прочертил на шоссе глубокую царапину длиной около метра. Передний бампер "икаруса" прошел по капоту "москвича" прямо в салон, руль со стороны водителя был погнут, сиденья сбиты, разломан щиток передней панели. При осмотре заметно, что удар был слева направо, спереди назад. Приборная панель машины въехала в передний ряд кресел, прижав водителя к сиденью.
Невдалеке шумел лес, перекликались птицы, журчала вода. Составив протокол, следователь уехала, а Петерсон остался дожидаться автокрана. Здесь же остановились несколько проезжавших мимо водителей, покурили, обсудили случившееся. Дорога Слока – Талей спокойная, лесная, машины проезжают изредка. На повороте деревянный дом, чуть дальше еще один, скорее всего довоенной постройки. Места красивые, до моря рукой подать…
Как покажет следствие, машину отбросило от места столкновения на 22 метра назад, обломки двигателя разлетелись в радиусе 12–15 метров. Целыми от машины Цоя остались лишь задняя часть салона, задний бампер да крышка багажника. Счетчик пробега "москвича" остановился на 3400 километрах. Восстановлению автомобиль не подлежал.
"Икарус-250" (гос. номер 05–18 ВРН) стоял с левой стороны моста, уткнувшись передом в речку. Водитель автобуса Янис Карлович Фибикс, 1946 года рождения (за рулем с 1970 года), отделался легкими ушибами и не пострадал. По его словам (кстати, подтвержденным следствием), чтобы избежать столкновения, он попытался сам выехать на обочину, но скорость легковой машины была слишком велика. Удар оказался столь силен, что громоздкий, тяжелый автобус отбросило под углом 45–50 градусов в сторону, и он съехал передними колесами в речушку Тейтупе.
Автобус принадлежал Талсинскому отделению Латвийской "Сельхозтехники". Водитель, шофер 1-го класса, перегонял пустой автобус на базу из аэропорта, куда отвез туристов, перед этим закончив мелкий ремонт двигателя.

Служебная. Москва, МВД СССР: 15 августа с. г. в 11.30 на 35-м км дороги Слока – Талей Тукумского района Латвии водитель а/м "москвич", гн Я 68–32 ММ, Цой Виктор Робертович, 1962 г. р., прож. г. Ленинград, пр. Ветеранов, 99, кв. 101, отдыхающий в г. Юрмале, известный эстрадный певец, превысил скорость, допустил выезд на встречную полосу движения, где столкнулся со встречным автобусом "Сельхозтехники" Талсинского района, гн 05–18 ВРН. Цой В. Р. на месте происшествия скончался. И. о. министра МВД Латвии Индриков. Прд Абрамовская.

Копия свидетельства о смерти Виктора Цоя. Материал из архива Наталии Разлоговой

А время шло… День был в разгаре. У Цоя с Наталией не было никакого точно оговоренного времени возвращения Виктора с рыбалки, но, когда все разумные сроки прошли, Наталия забеспокоилась. Виктор совершенно ничего не понимал в машинах, и, если бы случилась поломка, сам ее устранить он бы не смог. Серьезно беспокоиться Наталия начала в полдень, когда истекло время, теоретически отведенное на непредвиденные обстоятельства, а в два часа дня ей уже стало ясно, что случилось что-то серьезное и нужно немедленно отправляться на поиски.
Оставив маленького Александра со своей подругой и ее детьми, она со своим сыном на мопеде "Дельта" поехала искать Виктора и по дороге увидела "икарус", стоящий передом в речке. Машины Цоя на дороге уже не было. Надежда, что все не так страшно, еще теплилась. Ни разбитой машины Виктора, ни его тела Наталия не видела.
За час Наталия с сыном объездили все места, где теоретически мог находиться Виктор, после чего вернулись домой в надежде, что за время их отсутствия он появился. Когда же стало ясно, что вестей от него по-прежнему нет, Наталия попросила своего друга Алексея Макушинского поехать с ней к месту падения автобуса. Алексей обратился за помощью к соседу-латышу, у которого был автомобиль, и тот отвез их с Наташей к месту аварии, а затем в милицию. Вместе они проехали в Тукумс, где возле здания РОВД увидели искореженную машину Виктора.
Наташа из машины больше не выходила, расспрашивал всех Алексей Макушинский. Поскольку городок был маленький, они быстро добрались до морга.
Вот именно здесь рождается один из мифов, связанных с именем Цоя и группой "КИНО". Как всегда указывалось, кассета с демоверсией "Черного альбома" была вытащена из автомагнитолы, но это не так. И сегодня об этом можно сказать совершенно точно.
Именно сосед-латыш, который привез Наталию и Алексея к зданию РОВД, при осмотре разбитой машины Виктора дал совет Алексею осмотреть бардачок, в котором при осмотре и нашлась кассета с записанной демоверсией "Черного альбома".
Вдвоем, совместными усилиями, они вытащили ее и передали Наташе. Что же касается кассеты, находившейся именно в магнитофоне, то вытащить кассету, в нем находившуюся, вообще не представилось возможным, поскольку магнитофон был сильно искорежен. Немногим позже кассету, разобрав магнитофон, все же сумели вытащить… Музыка, на ней записанная, оказалась творчеством японской группы "Southern All-Stars", с лидером которой Кейсуке Кувате Виктор Цой познакомился в Японии и который подарил Цою дорогую черную гитару… Но об этом я расскажу позже.

Из протокола осмотра места автомобильной аварии:
…Погибший водитель автомашины "Москвич-2141" был одет в черный тренировочный костюм производства КНР, майку черного цвета, спортивную куртку красного цвета, черные шерстяные носки и красные резиновые сапоги.

До сих пор этот факт очень смущает многих поклонников "КИНО" – красный цвет не был любимым цветом Цоя. Но все объясняется довольно просто: у Цоя, вероятно, были какие-то вещи в машине, специально предназначенные для выездов на рыбалку. А возможно, красные куртка и сапоги были придуманы шустрыми журналистами, ведь толком никто не видел подлинника дела № 480 (Беликов не в счет), чем газетчики, разумеется, не преминули воспользоваться.
Впоследствии всю одежду Виктора, которая была тогда на нем, Наталия отдала приехавшей Марьяне, так как сама смотреть на окровавленные личные вещи не могла. Как известно все из того же протокола осмотра места аварии, в машине Цоя нашли множество мелких предметов: три удочки, рыбацкие принадлежности, пакет с пойманными рыбками, инструменты, запасное колесо, куртку с документами и деньгами. Были ли среди вещей нэцке, изображающее демона, и фотография Брюса Ли (миф о присутствии которых долгое время бродит в умах поклонников "КИНО"), факт, никем не подтвержденный, но и никем не опровергнутый. По словам Наталии Разлоговой, "в машине Виктора было много всяких мелких вещиц".
То, что в машине Цоя была крупная сумма денег, близкие Цоя полностью опровергли: "У него никогда не было денег, которые можно было бы назвать крупными. В машине тем более".
Что было при Викторе в тот день, так это кольца. Всего их было четыре. Два из них Цой носил всегда – простые серебряные колечки, третье со вставкой из бирюзы, а четвертое – в виде кошачьей головы, которое он купил в июле 1990 года в Париже. Одно из них, с бирюзой, было повреждено, от камня откололся кусочек, а кольцо в виде кошачьей головы было разорвано и смято. Его вместе с другими мелкими вещами из машины Виктора сотрудники ГАИ и передали Наташе. Про разорванное кольцо гаишники сказали, что нашли его чуть ли не в километре от места аварии.
Как кольцо оказалось так далеко от места аварии, скажете вы? Это легкообъяснимо. Как известно, машина Цоя была вдребезги разбита. Возможно, во время рыбалки Виктор вообще снял с руки кольца и положил на переднюю приборную панель. Мелкие незакрепленные предметы при столкновении разлетелись на довольно большое расстояние, в этом нет ничего странного. И вообще, сотрудники ГАИ могли и присочинить…
https://profilib.net/chtenie/90820/vita … fa-115.php

Официально становится известно, что похороны состоятся в 10 утра на Богословском кладбище Ленинграда 19 августа 1990 года.

Инна Николаевна Голубева:
Почему Богословское? Ко мне пришли из Мариинского дворца, какой-то молодой человек… И спрашивает: какое кладбище выбираете? Говорите любое, какое хотите. Ну, говорю, Кремлевской стены нам не нужно, давайте нам Богословское.

Был опубликован официальный некролог. Чтобы музыканты "КИНО" смогли напрямую обратиться к своим поклонникам, студия ЛенТВ предоставила им эфирное время.

Марина Тихомирова:
18 августа, с утра, ребята (Игорь и Юрик) отправились по муниципальным лабиринтам. Где были, с кем виделись, о чем говорили – не знаю. Но вечером по трем каналам прошло заявление-интервью группы "КИНО", где была высказана просьба дать возможность близким и друзьям Цоя проводить его без эксцессов и ментовских разборок. На удивление, просьбу группы озвучивал Игорь (довольно убедительно и спокойно).

Обращение группы "КИНО" к поклонникам. Студия Лениградского телевидения. 18 авр/ста1990 года. Фото из архива Наталии Разлоговой

Обращение группы "КИНО" к поклонникам от 18 августа 1990 года. От имени группы говорит Игорь Тихомиров:
Здравствуйте. Во избежание каких-либо кривотолков мы хотим выступить перед вами и рассказать всю информацию непосредственно из первых уст. В Латвии, в небольшой деревушке, где Виктор Цой отдыхал, произошла его трагическая гибель. Около часа дня на небольшой проселочной дороге Виктор, возвращаясь с рыбалки на своем автомобиле, столкнулся с автобусом "икарус", несмотря на то что он очень неплохо водил машину. Узнав об этом в среду вечером, мы выехали в Латвию, приехали туда в четверг утром, побывали на месте происшествия. Существует версия, что Виктор очень рано встал на рыбалку и, возвращаясь домой, заснул за рулем. Сейчас сложно сказать наверняка, что же произошло, но катастрофа была настолько серьезной, что от машины, в которой ехал Витя, остался только задний багажник. Выполнив все необходимые формальности, мы забрали Витю, привезли его в Ленинград в пятницу. Несмотря на то что у нас был свободный день для организации панихиды, мы не стали этого делать, так как знаем, что Виктор всегда этого не любил. Просим нас извинить за это. Насчет похорон… Они состоятся завтра в 12 часов дня. Мы хотим похоронить его в узком кругу, потому что, несмотря на то что Виктор имел очень много знакомых, поклонников, у него было очень мало близких друзей. Просим вас, чтобы на похоронах присутствовали только близкие родственники и близкие друзья. После похорон все желающие смогут свободно подойти к могиле и попрощаться. В заключение я хотел бы сказать, что за сутки до своей гибели Виктор закончил работу над черновой записью нового альбома и, по удивительной случайности, кассета с черновой записью его голоса всех песен чудом уцелела – раскололась коробка. Мы продолжим работу над альбомом, доделаем его и выпустим, как только позволят обстоятельства. Спасибо.

Массовая истерия, охватившая город, приближалась к своему пику. Поклонники, несмотря на обращение музыкантов "КИНО", просивших фанатов не приходить на похороны, начинают выдвигаться в район Богословского кладбища.
Заранее предупрежденная милиция оцепила всю Пискаревку, чтобы не допустить фанатов на похороны и не спровоцировать беспорядки, но это мало останавливает огромное количество людей, желающих проститься с Цоем. Толпа все время прибывает, и вскоре у кладбищенских ворот и вдоль ограды кладбища раскидывается целый лагерь…
Не спавшие и не евшие по нескольку суток, поклонники падали в голодные обмороки, усилиями врачей увозились в близлежащие больницы, где им оказывали помощь, после чего они всеми правдами и неправдами возвращались к кладбищу, чтобы не пропустить момент погребения и бросить ком земли на свежую могилу…
Лишь немногие тогда знали, что объявленное время похорон заведомо будет изменено. В самый последний момент оно действительно изменилось, и на автобусе, забиравшем из морга тело Виктора, уехали лишь родные…

Марина Тихомирова:
Как проснулись, собирались, покупали цветы – не помню. Сели в машины, поехали в морг. Гроб решили не открывать на кладбище, поэтому прощались там же, по очереди. Все такие деликатные, что не могли разобраться, кто пойдет раньше. Наташа отправилась последней… Тронулись на кладбище… У входа толпа. Сплошное людское море. Все прилежащие улицы запружены людьми и машинами. Милиция, океан цветов…

Забирали тело Виктора из морга Наташа Разлогова, Рашид Нугманов и Андрей "Свинья" Панов.

Рашид Нугманов:
Гроб из морга забирали три человека: Наташа, Андрей Панов и я. Марьяшу в морге совершенно не помню, только нас троих. Если не ошибаюсь, она ждала нас на кладбище вместе с родителями, Сашей и близкими друзьями. Но, может, случилось короткое замыкание в моей памяти? Может быть, она заехала в морг раньше меня и затем быстро отправилась на кладбище вперед нас? Во всяком случае, когда я прибыл туда, то застал в зале только Наташу и Андрея. В морге гроб стоял с закрытой, но незаколоченной крышкой. Когда я хотел приоткрыть ее, Наташа молча качнула головой. Из уважения к ней я согласился. Так что мертвое тело я не видел, Виктор остается в моей памяти живым. Андрей все же приоткрыл крышку, любовно подправил цветы, в которых утопало тело. К выносу еще кто-то подоспел, Рикошет и с ним не помню точно кто… Мы привезли и опустили гроб в могилу раньше объявленного часа, чтобы избежать столпотворения и возможных проблем.

Евгений Титов:
Рашид Нугманов рассказывал, что ездил в морг за телом Цоя вместе со "Свином"… Скорее всего, именно так и было. Понятно и то, что "Свинья" именно в морг поехал, посмотреть, что и как. Как мне кажется, так как "Свинья" хорошо понимал, что, если бы не все их купчинские тусовки, никакой группы "КИНО", возможно, просто не было бы, то он мог испытывать к Цою некоторые "отеческие" чувства. Да и все-таки гибель Цоя была очень неожиданна. Далеко не у всех музыкантов тогда были машины, еще реже они попадали в серьезные аварии, а так чтобы погибнуть – Цой был первым. Это было тем более неожиданно, потому что Цой вел здоровый образ жизни и был аккуратным человеком… В те дни везде было море халявного бухла, все поминали и заливали – кто горе, кто просто так. Я, например, когда узнал, что Цой разбился, зашел на Рубинштейна, 13 (рок-клуб), так как был где-то рядом, да так и "осел" – там уже была толпа народа, куча цветов, свечей и море алкоголя: молча подходи и пей. Пришел в себя через… какой-то день, когда Виктора уже похоронили. Если бы мне кто-то сказал, что я в это время побывал в морге, на кладбище, на Северном полюсе, я бы очень удивился, но не мог бы утверждать, что этого не было. На кладбище я не поехал, так как был не в состоянии перемещаться, хотя вообще-то я не запойный.

Встретившие рассвет у кладбищенской ограды поклонники "КИНО" пытались проникнуть к месту захоронения, но четкие и решительные действия милиции и ОМОНа не оставляли шансов. И все же с последним автомобилем, проехавшим на Братскую дорожку (в котором находился Андрей Макаревич) сквозь кордоны ОМОНа, прорвалась толпа фанатов (человек зоо), остановить которую омоновцы просто не смогли…

Марьяна Цой:
Никакой панихиды не намечалось. Я не могла, не имела права отдать Витю на растерзание поклонникам. Можно представить себе их состояние в те дни, но что я должна была чувствовать в тот момент? Несколько раз мне звонили из рок-клуба и заикались насчет панихиды, но я сразу сказала "нет!", несмотря на то что прекрасно понимала Колю Михайлова, который дико боялся, представляя, как разнесут по кирпичикам улицу Рубинштейна. Почему так резко изменили время захоронения? Потому что до последнего момента никто не знал, разрешат ли Богословское кладбище или нет. Оно закрытое, и там давно никого не хоронят. Слава богу, решающим козырем стали Витины заслуги. Сам мэр Ленинграда подписал разрешение. И потом, вы же понимаете, во что бы вылилась эта траурная процессия, если бы вовремя не навели порядок те, кто это делать умеет. В этом случае уже никакие ОМОНы, ДНД и прочие не помогли бы. Мне как-то не улыбалось, чтобы вместе с гробом засыпали бы и нас с сыном.
Марина Тихомирова:
Что происходило у могилы – не помню. Кто-то что-то говорил. Какие-то чужие и не совсем чужие люди. Вижу только перепуганного насмерть маленького Сашку – на него пялится толпа, а он старается спрятаться за спины близких.

В день похорон. Богословка.19 августа1990 года. Фото из архива Наталии Разлоговой

Спрашиваю Марьяну: "Зачем он здесь?" Ответ: "Вырастет – не простит мне, если я его от этого изолирую". Не знаю, правильно ли это было или нет, но на пользу ему этот опыт явно не пошел…

Прямо у могилы стояла машина Шписа, он увозил Наташу в Москву… Наташа: "Ну вот и все…" И в открытую могилу посыпались белые розы. Все. Стояла, просто старалась не грохнуться в обморок. Как ребята пережили стук земли о крышку гроба?.. Все…
Как уезжали с кладбища, помню плохо. Толпа. Проклятое солнце убралось наконец за питерскую дымку. Сережка Пучков что-то "шаманил". И тут "сломался" Игорь. Фанаты – это хорошо. В радости и успехе. А когда на выходе с кладбища просят автограф на кепке, фотке, плакате, руке, лице…
Слава богу, появился некий персонаж из "киношной" тусовки по имени Игорь, взявшийся сесть за руль и повозить нас по делам нашим скорбным. Нужно было поехать к родителям Цоя. Что там происходило, помню плохо. Трясло меня, и страшно было за ребят. Про маму нечего говорить. Потерять единственного сына – самое страшное, что можно представить, а такого сына??? Папа – человек восточный, выдержанный – говорил какие-то слова…
Просидели сколько смогли – поехали домой. Я, Игорь Пучков, по-моему, Каспарян, Игорь-друг, фанат "КИНО". Папа сообщил, что они с Сергеем Ивановичем были у кладбища (сказал, что не мог не попрощаться), видели все. Богу виднее, когда и кого забирать… "Успокоил…" А дальше галлон водки и четыре претендента на ее употребление. Два дня – как угар, ничего не помню. Лестничная площадка и двор забиты фанатами. Сидят, пьют, поют, не докучают, только смотрят вслед с ужасом.
Из воспоминаний очевидца:
Очередь желающих попрощаться с Витей выстроилась на многие километры. Питер плакал с раннего утра, когда начал накрапывать дождь. Он прекратился всего на двадцать минут, когда гроб опускали в могилу, а затем хлынул с полной силой. В тот день плакали не только поклонники. Говорят, что дождь во время похорон – доброе предзнаменование, что память об этом человеке будет сохранена навечно. А накануне была такая жара".

В тот день, по неофициальным подсчетам, могилу Виктора Цоя посетило порядка зо тысяч человек. Людское горе отражают редкие кадры фотосъемки, сохраненные поклонниками. Вот сотни людей, выстроившихся на дорожке колонной, поклонники, несущие траурные венки, упавшая в обмороку могилы Виктора девушка, плачущие солдаты, растерянные, отрешенные взгляды…
Отмененную гражданскую панихиду заменило людское шествие от ворот кладбища до Дворцовой площади. Плачущие люди несли фотографии, флаги, портреты Цоя, пели песни… Водители останавливали машины, пропуская толпу, сочувствующе сигналили. На хлынувший дождь совершенно никто не обращал внимания…

Юрий Белишкин:
На похоронах было много детей и людей пожилых. Прошло 50 тысяч, а милиционерам не нашлось работы.
Из воспоминаний очевидца:
В 1990 годуя был студентом 4-го курса философского факультета Киевского университета. Когда хоронили Цоя, я как раз оказался в Питере. Утром 17 августа мы с друзьями-студентами отправились на улицу Рубинштейна. Рок-клуб находился во дворе-колодце. К моменту нашего прибытия, а это было часов 10 утра, в "колодец" набилось большое количество молодых людей. Около одной из стен стоял двухкассетный японский магнитофон и играл песни Цоя из альбомов "Группа крови" и "Звезда по имени Солнце", а на противоположной стене был нарисован его большой портрет… Когда были похороны, погода была не очень хорошей: моросил дождь… К месту погребения шел народ, это были тысячи людей, поэтому искать его не пришлось. Милиция пыталась упорядочить потоки, мы встали в очередь и стали продвигаться к могиле.
К нашему приезду Цоя уже опустили в землю, и каждый подошедший к могиле просто бросал руками землю на его могилу… Тут я увидел стоявших недалеко Константина Кинчева, лидера "Алисы", и известного композитора Сергея Курехина. По их лицам видно было, что смерть Цоя для них – потеря родного человека. Кинчев курил сигарету за сигаретой, лицо у него было какое-то отрешенное… После похорон молодежь пошла в город пешком, впереди несли российский триколор с траурной ленточкой и портрет Цоя.
Александр Липницкий:
Не помню, кто позвонил тогда из Ленинграда… Мы удачно заблудились вместе с Соловьевым и "Африкой" и не поспели в морг – слава богу, я так и не увидел его мертвого тела. Был очень хороший праздник. Яблочный Спас – мой любимый летний день, и я долго выбирал лучшее яблоко, чтобы вместе с цветами положить на могилу.
Сергей Жегло:
О смерти Цоя я узнал из газеты "МК". Рядом была фотография моих любимых ворот в Москве, с надписью: "Ворота открываются внезапно!" И не поверить в его смерть было невозможно. Мне не привыкать к смерти друзей…
Наталья Россовская:
В то, что погиб, я сначала не поверила. Но стали названивать люди, и поверить пришлось. Мы куда-то приехали, там было полно знакомого и незнакомого народа, многие плакали, а до меня никак не доходило: как это Цоя нет? Тогда еще наши друзья не умирали так часто и такими молодыми… На кладбище не была. Я приехала к Вячеславу (одна, без Майка). По радио передавали песни Виктора Цоя, рассказывали биографию Виктора Цоя, вели репортаж с похорон Виктора Цоя… До меня вдруг дошло, что я не увижу Витьку НИКОГДА и НИГДЕ! Пусть мы и раньше не часто виделись, пусть бы он жил хоть в Америке или в Японии со своей Наташей, я бы знала, что он есть, смотрела бы по телевизору концерты. И была бы надежда встретиться – на Владимирском, на Арбате, на Елисейских Полях, на Луне – когда-нибудь… Я весь день плакала, говорила и плакала. Вспоминала шелкового смуглого мальчика и опять рыдала. Какое жестокое слово "никогда"!
Марина Смирнова:
Когда он умер, мне позвонил Андрюша Медведев, я в каком-то шоке легла спать и потом долго думала, что мне все это просто приснилось.
Борис Гребенщиков:
Плохо так говорить, но Цой ушел вовремя. По крайней мере это дало возможность на старом уровне, ничего не меняя, создать легенду о Викторе Цое и группе "КИНО". Ну как если бы две первые серии были хорошими, а следующие по набору актеров или там по сюжету должны были быть значительно слабее, и их не сняли по уважительной причине. Поэтому можно говорить: "А дальше было бы очень здорово, еще лучше". Я, честно говоря, не уверен, что Цой всего этого не понимал. Потому что он был умный человек. Хотя и замкнутый. И всплески у него были крайне редко. И еще мне кажется, что никто из окружающих на самом деле его хорошо не знал
Сергей Фирсов:
О смерти Цоя я узнал, находясь в городе Париже, где был все лето. Мне позвонили из Питера и сказали, что Цой погиб. Никакой мистики в его смерти не было, банальная автокатастрофа. Заснул за рулем…
Валерий Алахов:
Мы были в Англии, были заняты своими проектами, записывали сингл, когда погиб Цой… Очень грустно и страшно было… После гибели Цоя с "КИНО" мы не сотрудничали и лишь некоторое время общались с Густавом…
Николай Кунцевич:
В 1990 годуя был в Сыктывкаре, отмечал свой день рождения. Был квартирный концерт. В ночь с 15 на 16 августа у друга, организатора моих концертов Бориса Суранова – Миши, на квартире я узнал о том, что Вити больше нет. Я позвонил в Ленинградский рок-клуб, там как раз была Марьяна, и передал свои соболезнования.
Рафаэль Богатов:
Так получилось, что мой день рождения 15 августа. С 1988 года каждый год Айзеншпис лично поздравлял с днем рождения. В день гибели Вити в 1990 году он мне не позвонил. Это было непонятно для меня, я был в отпуске в Донецке и почувствовал себя слегка обиженным, что меня забыли.
И вот только ближе к вечеру мне из Москвы позвонил дядя, у которого я тогда там жил, и сказал, успокаивая меня: "Рафаэль, только без паники, крепись и держись…" Я спрашиваю что случилось? У меня день рождения, а где поздравления? Где Айзеншпис? Где все? А он мне: "Рафаэль, сегодня не стало Виктора Цоя, все в шоке, держись".
Это был такой шок… На следующий день я улетел в Москву, откуда потом мы уехали в Ленинград. А дальше были похороны. Шел дождь, все были в слезах, в цветах и непонимании того, что все кончено. Больше его нет. Нет всего того, что было и могло продолжаться…
Александр Титов:
Когда его не стало, я долгое время не мог прийти в себя. Я тогда был на юге, не мог никак выехать оттуда. Я сидел там и пытался прийти в себя. Со мною тоже случалась автомобильная авария. И теперь я понимаю, что самое страшное – это когда ты уцелел и начинаешь приходить в себя. Самое страшное, если ты при этом совершил какую-то ошибку, стоившую жизни другому. Хотя на дороге абсолютно правых и абсолютно виноватых нет.
Марьяна Цой:
Очень противные были статьи в газетах. Писали какие-то мамы, рабочие и колхозницы, о том, что дети двое суток не ели, не пили, стояли у кладбища, а родственники даже не позволили бросить в могилу ком земли. Но если бы все бросили ком земли, то мы бы оказались в одной могиле с Витей – я, сын…

Как это было после смерти Высоцкого, на смерти Виктора Цоя сразу же стали зарабатывать. По всей стране начались поминки по Цою. Поминали Цоя везде. Поминали как могли. Что недодали при жизни, пытались воздать после гибели. Где-то это делалось искренне и бескорыстно. Где-то зарабатывали деньги… И немалые. Чего только стоили "памятные акции" в канун сороковин 25–26 сентября 1990 года, к примеру, в ДК ЗИА в Москве. Приглашенные команды "Белый острог", "Рондо", "Альянс" не имели, по сути, кроку (а тем более к Виктору Цою) никакого отношения, а сказанная одним из организаторов акции фраза: "Мы с таким трудом взялись ОТ– ПРАЗДНОВАТВ сорок дней со дня смерти Виктора Цоя!" – и вовсе шокировала поклонников "КИНО". Как отмечал журналист "МК" Алексей Домнич, "если подобные мероприятия вообще берутся праздновать, комментарии, я думаю, излишни…". Только семья Виктора Цоя никаких денег с этого не получила…
Закон толпы везде одинаков (я не имею в виду поклонников творчества – они любили Цоя всегда и любят его теперь): после смерти артист привлекает к себе особое внимание. Вот и появились бесчисленные акции памяти, плакаты, кассеты, майки, значки и, что самое страшное, статьи. Каждый считал своим долгом поговорить о Цое, даже если при жизни его не знал и не понимал творчества "КИНО". Еще печальнее, что не только чужие, но и знакомые Цою люди радостно примкнули к этой компании мародеров.
А поклонники? Поклонники остались с Витей.

Юрий Белишкин:
Фанаты весь сентябрь, октябрь да и ноябрь жили на кладбище, в палатках. Мы как-то приходили туда, приносили им еду, какие-то теплые вещи. Нас встречали парнишки лет по 17, с чистыми лицами. Без позерства, без желания выехать на этой теме – чистые ребята. Пьяных рядом с нами никогда не было: алкаши не торчат на "КИНО"…[890]
То же самое, о чем вспоминает Белишкин, происходило и у Арбатской стены Цоя. С августа и до самых заморозков у Стены постоянно дежурили подростки. Потом, после сорока дней, народу, конечно, поубавилось, остались только самые стойкие. И тем не менее Стена существует по сей день.
Евгений Гришковец:
Прекрасно помню, как и где меня настигло известие о гибели Цоя. Это случилось в Севастополе. Для меня то лето было очень сложным, я решал в очередной раз вопрос, как жить дальше. Буквально перед этим вернулся из Германии, куда попытался эмигрировать, но все иллюзии рухнули, и, весь истерзанный, я вернулся в весьма истерзанную страну. Я был так рад возвращению! И вопрос, что делать дальше, хоть и мучил меня, но отчего-то было ясно, что ответ какой-то найдется непременно. И вдруг я узнал, что Цой погиб. И я растерялся. Этого настолько не должно было случиться!!! Но именно его гибель почему-то подтолкнула меня к совершенно бескомпромиссному решению даже не делать попыток заниматься чем-либо другим, кроме искусства. Хотя сейчас я понимаю, что это странно. Странно по той причине, что Виктор Цой при жизни не был для меня очень важным или что-то существенно определяющим музыкантом и поэтом. Его ранний период, который я слышал на плохих записях, мне был симпатичен, но казался уж больно простым. К тому же песни "Я бездельник", "Восьмиклассница", "Когда твоя девушка больна" и целый ряд других моей жизни не касались. Я жил в промышленном городе, в университетской семье, и весь этот питерский нежный нищий декаданс никак не совпадал с моим образом жизни и с тем, что меня окружало. Правда, мелодии нравились очень. Имени Виктор Цой я не знал, знал только группу "КИНО". Поэтому, когда в 88-м году я вернулся со службы и увидел в программе "Взгляд" Цоя, я ужасно удивился. Я привык к его голосу и к некоему образу, мною нафантазированному. А тут вдруг такое монголоидное лицо…

Сложно было поклонникам, потерявшим своего любимого кумира, но во много раз сложнее было родителям Виктора, его близким и друзьям. После гибели Виктора его мама, папа и Марьяна периодически общались с журналистами, остальные близкие ему люди ушли в тень.
Смерть Цоя породила множество вопросов и загадок, которые по сей день не дают покоя поклонникам "КИНО". К примеру, начальник автопредприятия № 29 (куда был приписан автобус) говорит о том, что Олег Беликов был первым, кто приехал и спросил о машине[901]. Возникает вопрос: а что, ни одна из ведущих газет не заинтересовалась этим делом? Разбился Виктор Цой, и никого сразу не отправили на место аварии?
Но нужно помнить, что в те годы еще не существовало бульварной прессы, а для обычных изданий все это не представляло особого интереса. Цой в то время не был явлением вселенского масштаба, он просто был популярный рок-музыкант, который абсолютно ничем никому не мешал. И когда он погиб, "совковые" журналисты, как и следовало, отписались в стиле "очень жаль", хотя, по некоторым утверждениям, корреспонденты различных газет все же приезжали на место гибели Виктора.
Однако ментальная обстановка была тогда намного здоровее, – не было экстрасенсов, целителей, гадалок и прочих. Да и поклонники "КИНО" были адекватнее нынешних. Именно поэтому сегодня нет фотографий ни разбитой автомашины Виктора, ни иных "жареных" кадров. Это сейчас фаны разобрали бы разбитую машину на сувениры. А тогда у людей просто было ГОРЕ. Глубокое, сближающее всех горе. И еще – нужно помнить, что в то время не было цифровых фотоаппаратов и мобильников, поэтому никто ничего особо не фотографировал. Фотоаппараты были, как правило, только у тех, кто занимался фотосъемкой профессионально. Да и фотографировать разбитую, залитую кровью машину в то время вряд ли кто-то стал бы… Но сегодня люди в это не верят, откуда и рождаются нелепые слухи и домыслы.
К примеру, многие ставят под сомнение официальные документы и слова людей, близких к Виктору (считая их заинтересованными в сокрытии правды), совершенно забывая о том, что помимо них есть еще огромная масса людей, видевших эту машину и даже ездивших на ней. Только почему-то никто никогда не спрашивал и не пытается спросить их об этом. Видимо, чтобы не нарушить таинственность, ведь людям так нравятся загадки…

До сих пор, спустя много лет, не утихают споры о том, что же все-таки случилось там, на 35-м километре трассы Слока – Талей.

Некая Анастасия Демченко пишет в обсуждениях ВКонтакте:
Есть факты, доказывающие, что смерть лидера группы "КИНО" Виктора Цоя была инсценирована им самим же. К примеру, предчувствие смерти в текстах. Разумеется, это никакое не предчувствие, а тщательно спланированный ход. Виктор Цой, как натура немногословная и загадочная, оставил после себя "намеки" в своих песнях: "Горе ты мое от ума, не печалься, гляди веселей! И я вернусь домой со щитом, а может быть, на щите, в серебре, а может быть, в нищете, но как можно скорей!" В последних текстах Цоя присутствует тема смерти и последующего возрождения. Чтобы в этом убедиться, достаточно прослушать "Черный альбом". Конечно же, Цой не засыпал за рулем. Его не было в этой машине, а если и был, то не в момент столкновения. Я думаю, в машине был другой человек. От места рыбалки до дома Виктору нужно было проехать 10–15 минут. Около четырех-пяти минут занял выезд на трассу с места рыбалки, около двух минут Цой мог осматриваться, набирать скорость. Остается совсем маленький отрезок времени, за который он не мог уснуть, даже если бы очень сильно захотел. Прибавьте к этому шум двигателя "москвича" плюс тряска… В ходе личной беседы с Юрием Белишкиным мной было выяснено, что гроб, в котором хоронили Виктора, был длиной не более 180 см. Тело в момент расслабления мышц после смерти вытягивается минимум на 7 см. Из этого следует, что Виктор Цой был невысокого роста, около 173 см, а то и ниже! Такого не может быть. Посмотрите на фотографии Цоя с лидером группы "Алиса" Константином Кинчевым. Виктор Цой выше Константина, рост которого составляет 178 см. Тело видели немногие. И объясняется это вовсе не изуродованным телом. Слишком многие видели его живым в наше время. Высокий мужчина лет 45, как две капли воды похож на Виктора Цоя. У всех массовая галлюцинация? У всех этих людей? Сколько еще мы будем верить в миф о последнем герое, трагически оставившем этот мир? Подумайте, прежде чем бросать в мой адрес обвинения во лжи. Здесь все написано так, как того хотел человек, давший эту информацию. Имя его называть есть право только у него самого.

Во всех подобных бреднях поражает один момент. Почему многие думают, что Цой должен был умереть какой-то странной смертью, непременно с кровавым убийством и тому подобными вещами? Почему верят алкоголику-санитару из морга больницы им. Мечникова, по пьянке утверждавшему, что он сам лично видел огнестрельное ранение на теле Виктора, и почему не верят в то, что Цой действительно не справился с управлением автомобилем? Зачем строят безумные версии, фантазируют на тему его смерти (или его последующей жизни), слепо (или упрямо) "роют землю" в поисках несуществующих убийц, каких-либо фактов, подтверждающих, хотя бы косвенно, бредовые придумки? И все это вместо того, чтобы поражаться, как он точно угадал про "солнечный день в ослепительных снах" и "кукушку"… Они не видят мистику там, где она реально есть. Но почему?

Андрей Степанов (Дамер):
Поклонники "КИНО" САМИ ХОТЯТ ВЕРИТЬ, что это был отнюдь не несчастный случай, а именно убийство. Потому что в противном случае получается, что смерть Цоя была напрасной. Поэтому они хотят найти виновных. Только виновных нет. Авария произошла по вине Цоя. Со всяким может случиться, но это не самая красивая смерть. Красивая смерть – это когда тебя убивают за правду. А тут человек напрасно и внезапно умер.

Как уже говорилось выше в одной из глав, на встречах с поклонниками "КИНО" бывший менеджер группы Юрий Белишкин выражает свое мнение по поводу смерти Виктора Цоя и выдвигает свою версию случившегося 15 августа 1990 года.

Юрий Белишкин:
Я до сих пор не могу представить, что Цой заснул за рулем. Тут явно что-то не то! Остались непреходящая обида и удивление, что следствие было попросту завалено. Родственники певца, убитые горем, не смогли настоять на по-настоящему профессиональном, заинтересованном расследовании. Друзья и коллеги тоже не занялись этим. А ведь по многим аспектам это дело выходило за рамки банального несчастного случая.
Дмитрий Левковский:
Насчет смерти Цоя: может, я и параноик, но я до сих пор уверен, что это было хорошо подготовленное убийство. Как и с Жорой Ордановским. Слишком серьезным авторитетом для молодежи становился Цой, а если бы выпустил "Черный альбом", то вообще хоть революцию возглавляй. Наивно думать, что менты не отслеживают такие тенденции… Вон, старший Кеннеди был убит относительно в такой же ситуации – за шаг до получения безоговорочного кредита доверия массы людей. Конечно, этого никто не видел. Наташа Разлогова не была с ним в последний момент и, как было в действительности, рассказать не может. То, что он уснул, – это ее версия. Если вспомнить ситуацию того времени… Тогда и за меньшее валили без разговоров.

Так или иначе, ни Юрий Владимирович, ни Дмитрий не верят в случайность смерти Цоя. Что ж, это их право. Но есть и другие мнения по этому поводу.

Федор Лавров:
…Да, это глупая смерть за рулем, каких немало. А вот то, что Жора Ордановский (лидер "Россиян") исчез и так и никогда не был найден, вот это действительно странно. Хочу отметить, я не хиппи и никогда им не был, но "Россияне" – единственная российская группа, на концертах которой я чувствовал тот душевный подъем, бунтарский дух и единение со всеми, кто там присутствовал. На концертах "КИНО" такого ощущения не было. Протест и бунт был в примитивных текстах Жоры. А в текстах Вити, особенно вначале, было какое-то созерцание, лишенное реальности. Он стал петь тексты, которые полюбила вся страна уже после перестройки. А Жора пел "Кто не с нами – тот против нас" во времена СССР и КГБ… А за это, сами знаете что…
Сергей Селюнин:
Я никогда не сомневался в том, что смерть Цоя – случайность. "Свинья", кстати, тоже. Он очень хорошо знал Цоя… Ни к какому убийству или мистике я не склонен. Все банально. Просто жизнь. Цой погиб красиво. По-рок-н-ролльному. Это лучше, чем умереть от водки или от простуды.
Всеволод Гаккель:
Человек не наделен способностью давать оценки тому, что принято считать жизнью, и тому, когда и как она обрывается. Если он на себя такую ответственность принимает, то практически всегда неизбежна ошибка.
Из воспоминаний очевидца событий:
Говорят, что Виктор возвращался с пикника и врезался в "икарус", еще говорят, что за рулем "икаруса" лично сидел майор КГБ, а власти это скрывают. Еще говорят, что было это в Подмосковье. В общем, много чего говорят. На самом деле все было вот так, намного прозаичней, менее мистично, но так же печально. Автокатастрофа…
Вячеслав Мещеряков:
Цой заснул, скорее всего, за рулем. Так бывает со многими. Слухи об убийстве и самоубийстве я отметаю, он был популярен, его даже пели в кабаке в Сочи, как сегодня Стаса Михайлова поют. Вряд ли его песни были угрожающе политические. Кстати, в то, что Талькова убили по политическим соображениям, я тоже не верю. Помню, в Сочи был прикол, когда какой-то грузин пел "Группу крови" Цоя и "Я хочу быть с тобой" Бутусова с акцентом, я даже еще подумал: "Ну дожили…"
Марина Смирнова:
Как-то нужно развеять этот миф. Он просто устал. Абсолютно простая такая человеческая смерть. Просто уставший человек сел за руль рано утром.
Инна Николаевна Голубева:
Сегодня Белишкин ходит и рассказывает всем по секрету, что был у экстрасенса в Киеве и тот сказал ему, что Цоя погубил продюсер. Я ему всегда на это говорила: "Но вы же тоже продюсер!" – "Нет, ну что вы, я же не продюсер…"
Алексей Рыбин:
Ни о каком самоубийстве или убийстве речи быть не может. Белишкин ненормален, если он так говорит. Произошла банальная катастрофа. Многие музыканты потом специально ездили в Латвию, пробовали повторить трагический маршрут Цоя, но приходили к выводу, что нет резона сомневаться в официальной версии катастрофы. Сыграло роль и то обстоятельство, что водительский стаж у Вити был небольшой и в то утро его вынесло на встречную полосу.

Алексей Рыбин, конечно, прав, но тут сторонники криминальных версий, несомненно, приведут тот факт, что многие поклонники "КИНО" потом специально ездили в Латвию, пробовали повторить трагический маршрут Цоя и приходили к выводу, что нет резона верить официальной версии катастрофы.
Как видим, все относительно, и на каждое довольно твердое утверждение люди высказывают свои критические замечания. Это закономерно. И все же…

Инна Николаевна Голубева:
Конечно, я уверена, что Наталия ничего не скрывает. Ведь помимо нее там жил десяток людей с детьми. И потом – какой смысл? Но Марьяне однажды было сказано, кем не помню, но было сказано, и она мне сама это рассказывала… Она начала искать, чем нелепа эта смерть, пыталась узнать подробности, ведь чего только не говорили, и кто-то ей посоветовал не искать виновников. Ей сказали: "Не копай". Кто за этим стоит – неизвестно. Об этом и Наталия может не знать…
Николай Михайлов:
Если это все-таки убийство, то кому оно было выгодно? После смерти Вити вышел посмертный "Черный альбом" группы "КИНО", проданный миллионными тиражами, да и остальные записи раскупались со страшной силой. Киты звукозаписи сколотили состояния на гибели Цоя… Этого никто не станет отрицать. Но, по большому счету, в версию убийства я не верю. Это был трагический несчастный случай.

Особенно отличился некий желтушный журнал криминально-скандального толка, опубликовавший к ю-й годовщине смерти Цоя статейку о некоем Янисе из Риги, который рассказал мутную историю о том, как он с друзьями по заказу пытался запугать Цоя на озере. После первого опубликования данную статью перепечатывали лет 7–8 подряд к каждой годовщине смерти Виктора, не забывая, однако, менять даты и время обращения Яниса в редакцию газеты, что, само собой, отнюдь не играет на руку правдивости данной статьи.

Юрий Белишкин:
Да, история с письмом раскаявшегося Яниса смахивает на придуманную, но возникла она не на пустом месте. Слишком много белых пятен в официальной версии, и я поддерживаю тех, кто продолжает сомневаться и искать истину.
Ирина Легкодух:
Я совершенно исключаю такую мысль, что нам нарочно подсунули аварийные машины, на одной из которых я чуть не разбилась, а Витя на другой погиб. Это, конечно, был бы увлекательный детективный сюжет, но, мне кажется, совершенно надуманный и нереалистичный. Посудите сами: если Цой был уже практически состоявшаяся звезда и, предположим, вокруг него могли плестись какие-то неизвестные интриги, то уж я-то, в то время неизвестная девушка, кому была нужна, кому могла помешать? Я думаю, что нам просто не повезло, причем закономерно, с неизбежностью (мне, к счастью, не повезло чуть-чуть, а Вите – трагически), потому что все эти "москвичи", азлковская продукция, наспех, с левыми хитростями распродаваемые, были просто гадость недоделанная.

Но даже если рассматривать версию убийства как реальную, то придется согласиться со словами Ольги Лехтонен о том, что "убить Цоя можно было бы гораздо проще и менее затратно, чем переться, простите, в латвийскую глухомань, поджидать его в автобусе на этом повороте и осуществлять детективный сценарий".

https://profilib.net/chtenie/90820/vita … fa-125.php

Стань птицей, живущей в моём небе.
Помни, что нет тюрьмы страшнее, чем в голове.
Стань птицей, не думай о хлебе.
Я стану дорогой.
Я помню прозрачность воды моря.
Я вижу прозрачность горящего газа.
Стань сердцем, бейся в моём теле.
Я стану кровью.
Я буду делать всё, как умею.
Стань книгой, ложись в мои руки.
Стань песней, живи на моих губах.
Я стану словами.

Русский рок — часть отечественной мифологии, а люди придирчивы к историям легенд. К попыткам интерпретаций фанаты порой более критичны, чем сами участники событий. Мы поговорили с Натальей Науменко, женой лидера «Зоопарка», о «Лете», досуге ленинградских рокеров и роли жены великого человека. А еще — об исторической памяти о той эпохе, которая теряется с каждым годом и которую пытаются сохранить лишь энтузиасты-одиночки.

— Вам не было страшно соглашаться на участие в проекте? Все-таки это ваша личная жизнь, отношения с близкими людьми. И вот оно перед всеми на экране.

— Очень страшно. Была и раньше попытка снять об этом кино. Попросили помочь талантливому молодому человеку, так сказать, самовыразиться. Я подумала тогда, что смогу держать все под контролем, и даже работа началась, но вдруг «увидела» картинку: огромная афиша на доме, название фильма мелко, не разобрать, и большими буквами: «Неизвестная любовь Виктора Цоя». Вот ужас-то! Опомнилась, отказалась и запретила в довольно жесткой форме.

А через несколько лет опять началось, и тут снова сыграло «Твоя жизнь — не только твоя жизнь! Ты обязана думать о тех, кто любит Майка и русский рок!» Не скажу, кто мне это вбил в голову, но вбил накрепко. Это, правда, очень тяжело.

Публичность неприятна. Сидеть в уголке дивана, читать, вязать, валять — это мое. Но все же, когда говорят: «Из-за твоих капризов люди так и не узнают песен Майка», теряю волю и послушно иду на заклание.
Не от большого ума, должно быть…

— Что вам больше всего нравится в «Лете»? Что, по вашему мнению, могло бы сделать его еще лучше?

— Я посмотрела фильм пока всего один раз. Эмоций в связи с его выходом, встречей с друзьями на премьере, ожиданий и страхов было так много, что, боюсь, объективной (хотя бы чуть отстраненной) оценки дать не получится.

Спасибо за слова «еще лучше»! Думаю, если бы у нас было больше времени общаться с Кириллом, а у него — больше времени оставаться на съемочной площадке, если бы не чудовищные форс-мажоры и цейтноты, всем было бы гораздо лучше.

— В чем заключались ваши функции консультанта фильма?

— Честно говоря, я этот титр сняла бы. Не для того, чтобы кого-то обидеть — ну какой из меня консультант? Получилось так: много лет назад писатель Александр Житинский попросил рассказать о Цое — не знаменитом, плакатном, всеми любимом герое рок-н-ролла, а о юном мальчике Вите. Обещал, что мой рассказ будет всего лишь «сырьем» для его книги, что это очень важно для правдивости образа. Старым приятелям надо помогать. «Правдивость образа» — тоже святое дело.

Но с Витей у нас были отношения, которые не определишь одним словом: что-то вроде нежной дружбы. О них не стыдно вспоминать (там только свет и грусть), но и знать каждому не обязательно.
Все-таки решилась, написала, как подружке: вот, Саша, все, что помню, что чувствовала, бери, пользуйся, не обращай внимания на композицию — это просто поток памяти, литературно не обработанный; дарю для пущей выпуклости образа Легенды.

Житинский вдруг прислал трогательное письмо, в котором умолял вставить текст без изменений, мол, его так проняло! Да и Майк с Витей, оказывается, такие благородные, и как же об этом не рассказать? Мы с ним пререкались в письмах, но я уступила. Уже приучили, что моя жизнь — не совсем моя. Вот так текст попал в книгу, в интернет. Потом понравился некоторым людям, и они захотели снять кино.

А консультации мои, боюсь, больше мешали. Если в двух словах: никак не могла согласиться, что сценарий — это в большей степени руководство к действию, инструкция для съемочной группы, а не книга. С одной стороны, доказывала: «Мы не так друга поздравляли, не то говорили». Но, с другой стороны, чем больше замечала фантазии — легкой, с элементами абсурда, — тем больше симпатии это вызывало.

— Какие отношения у вас сложились с Кириллом Серебренниковым во время работы над фильмом?

— Отношения сложиться не успели, есть просто впечатления. Кирилл для начала внимательно выслушал замечания и критику в адрес неудачного сценария. Он понял все мои опасения и неловкость ситуации. Сам по себе роман юной замужней дамы с молодым человеком (который и романом назвать нельзя — ни тебе измен, ни тебе ссор с дуэлями) никому не интересен; а если нужен для сюжета — ну, бог бы с ним, снимайте, обсуждайте. Только пикантность вот в чем: тот молодой человек стал Великим Цоем, чуть ли не бронзовым монументом. Его слушали и любили все — от поэта Алексея Дидурова до последних гопников. И вот вдруг нарисовалась какая-то Наталья и говорит: а мы с Витей встречались.

Очень не хотелось оказаться в огромной компании Витиных одноклассниц, восьмиклассниц и подружек. Пошлость невозможная. И Кирилл Семенович это тоже понял.
Он сказал, что без истории, которая двигает сюжет, обойтись нельзя, но он сделает все бережно. И обещание выполнил. Спасибо ему за это!

— Вам понравились кастинговые решения фильма?

— Актеров выбирал режиссер, ему виднее. Спорить — похож не похож — бессмысленно: у каждого свои воспоминания или представления о человеке. Ребята выложились, ансамбль получился, они — молодцы!

— А образ, созданный Ириной Старшенбаум, — насколько это «вы»?

— Ирочка намного красивее меня в молодости. И ростом выше. Очень милая получилась Наташа, прямо мадонна. Ну, как я могу оценивать себя со стороны?

— В фильме затронута тема наставничества, она встречается и в других материалах о музыкальной истории того времени, причем «старшим товарищем» выступает то Майк, то Цой, то Гребенщиков. От чего зависел этот «статус наставника», как определялось, что именно этот друг — авторитет?

— Могу повторить только то, что было при мне; то, о чем помню сама. Цой много раз говорил, что слова Майка о его песнях особенно важны, что Майку он верит больше всех. Еще помню, как мы с Марианной (Марьяна Цой, жена Виктора. — Прим. авт.) сидели на скамейке на улице Софьи Перовской, пока Майк и Витя наносили, видимо, очень важный визит Борису Борисовичу. Марьяша страшно нервничала: как-то БоГ примет Цоя. Отвечать могу только за это.

В фильме Майк слишком опекает Витю, прямо безупречный рыцарь и Учитель. В жизни, думаю, Гребенщиков сделал для Цоя что-то очень важное. Или много важного. Вывел на другой уровень. Мне, право, трудно судить, не сильно тогда интересовалась.

Майк всегда радовался появлению нового талантливого музыканта. Его спрашивали: «Не завидуешь?» Он искренне изумлялся: «Чему? Одно дело делаем. Чем нас больше, тем лучше!»

— Вы лучше всех знали Майка — если бы Майк посмотрел «Лето», что бы он сказал?

— Ох, трудно предположить!

Я часто думаю, что сказал бы Майк, узнав, что Боб Дилан — лауреат Нобелевской премии, что можно, не выезжая из страны, посмотреть концерты Jethro Tull, Маккартни. Или выехать и там посмотреть. Что можно спокойно купить любую книгу, а можно и скачать. И музыку любую в прекрасном качестве.
Верю, о фильме он сказал бы добрые слова. Некоторые сцены прокомментировал бы остроумно, где-нибудь похихикал бы. Музыкальные номера точно очень понравились бы.

— Сегодня, когда ищешь информацию о «Зоопарке» в Сети, находишь только немногочисленные фанатские паблики и сайты, сверстанные, кажется, еще в 90-х. Есть еще клуб-музей «Камчатка» памяти Цоя (у которого, по словам основателей, нет покровителей и его могут выселить в любой момент), кое-где в разных городах сохранились стены и другие памятные места. Но в целом все это очень хрупко и фрагментарно. Вам не кажется странным, что государство не спешит сохранить такой важный пласт — эпоху формирования русского рока, и крупные меценаты тоже таких инициатив не выдвинули?

— Странно, да. Потом, как обычно, будут жалеть: не оценили вовремя, опоздали, если бы знать… Хотя… Не будут. У государства и своих забот хватает, а эти певцы из поколения дворников и сторожей столько беспокойства доставляли советскому обществу.

Я бы на месте государства и меценатов первым делом Саше Башлачеву памятник поставила. Пока есть только мемориальная доска и скромный музей.
А еще подарила бы кучу денег и предоставила лучших архитекторов для Николая Ивановича Васина. Художник, просветитель, интереснейший человек, и столько лет один бьется!

— Какие фильмы вы смотрели вместе с Майком, с Виктором? Какие книги обсуждали?

— Точно помню, ходили на «Искатели приключений» — Майк сильно удивился, что все мои симпатии принадлежат не Алену Делону, а Лино Вентуре. «Большие гонки», «Покаяние»… Он расстроился, когда вышел сериал «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». Холмс в исполнении Василия Ливанова показался слишком молодым и не очень английским. Правда, быстро привык и потом смотрел с интересом. (Вот интересно, что бы он сказал о Шерлоке-Камбербэтче?) Был просто счастлив, когда по ТВ показали «О, счастливчик!» с Аланом Прайсом и «Перекресток» Уолтера Хилла. Мы ездили в Москву, чтобы посмотреть «Братья Блюз» на видео у Саши Липницкого.

О книгах много разговаривали. В начале знакомства Майк переводил «с листа» Керуака, Бротигана, читал вслух чудом попавший в руки экземпляр «Москва — Петушки», приносил от сестры почитать самиздатовские книжки («Мастер и Маргарита», например).

Майку нравился Тургенев. Обломова любил и защищал: «И что его все ругают? Добрый, честный человек. Просто не занимается тем, что считает бестолковым!» Цитировал постоянно Николая Олейникова — и «Жареная рыбка, дорогой карась», и «Таракан сидит в стакане», и «Страшно жить на этом свете, в нем отсутствует уют».
«Анекдоты из жизни Пушкина» Хармса, ясное дело. Бродский, Ахмадулина — много любимых авторов.

— Что в 1980-е делало счастливым Майка Науменко? Виктора Цоя? Вас?

— Молодость. Волшебная уверенность в том, что все трудности скоро кончатся, и все будет замечательно.

— Коммуналки, безденежье, дефицит — это понятно, а что хорошего осталось в той эпохе, по чему вы скучаете?

— Я не хотела бы туда вернуться. Все ностальгическое связано только с моим личным жизненным временем (юностью, которой больше нет), но не с эпохой, не с историей. Мороженое было вкусное, а помидоры, даже магазинные, пахли солнцем и той самой рассадой на окне.

— «Лето» — отличный драйвер для того, чтобы о творчестве Майка узнало поколение 15–25-летних, которые в основном все в рэпе и знают о главной музыке 80-х только какие-то базовые вещи. Какие из песен Майка вы посоветовали бы им послушать, в каких, скажем, трех или пяти композициях ярче всего проявляется его личность?

— Во-первых, не вся молодежь слушает только рэп. Мои дети и их многочисленные друзья (чтобы за примерами далеко не ходить) слушают очень хорошую музыку, и не могу похвастаться, что сильно вмешивалась в их вкусы.

Какие песни Майка слушать? Да пусть слушают все. Никто не знает, какие слова вдруг всплывут из памяти и что-то подскажут, в чем-то поддержат. О Майке много расскажет песня «Сидя на белой полосе». Теперь уж точно можно сказать, что он остался верен себе, не соврал, не прогнулся.

— Михаил Ефремов в интервью Дудю недавно сказал, что русский рок — это не музыка, это настроение. Что такое русский рок для вас? Выделял ли Майк «русский рок» из рок-н-ролла вообще?

— Я отвечу словами Майка из разных интервью. «Нет такого понятия — советская рок-музыка. Есть разные группы, которые делают разную музыку. Нет никаких границ…» (1990 год). «Моя работа — развлекать людей. И не вижу в этом ничего плохого…» (1990 год). «Наш рок и их рок зарождались, развивались и продолжают развиваться в разных условиях — это и так понятно… У нас существует похвальная тяга к серьезному року с хорошими текстами. Минус отечественного рока — в отсутствии тинибопа для тинейджеров…» (1978 год).

Что такое русский рок для меня? Кусок жизни. Знакомство и дружба с хорошими людьми.

— Какую музыку вы слушаете?

— Ну, нет такого, чтобы села и слушала. Обычно — в дороге, в метро. Закачиваю в плеер полный набор всякой всячины. Конечно, рок-н-ролл (для бодрости), что-нибудь красивое, что-нибудь ностальгическое (музыка — мощная машина времени) и что-нибудь свеженькое по рекомендации дочек (не хочется отставать от молодежи). Если нужны названия — ну, разве что выборочно: Бах, Прокофьев, ирландская музыка, вся британская рок-классика, Moon River, «Аквариум», ВИА «Аккорд», Шопен, блюзы, Muse, Kasabian и много еще чего. А вот Высоцкого и Башлачева долго слушать не могу, я их читать люблю.

— Вы вспоминали долгие разговоры с Виктором Цоем. Все знают, что он был человеком прямым, но скрытным. Что его по-настоящему волновало?

— Я мало конкретного помню. Совершенно точно поначалу поразило, что мы оба предпочитаем в одежде черный цвет. Как-то это обсуждали, обосновывали… О детях много говорили. О музыке. Какая песня больше нравится с этого альбома «Аквариума» или с последнего альбома Боуи.

Спорили, что сильнее действует: графика или живопись, проза или поэзия. Пунктиком, конечно, была Япония, японская культура. Там не маскируют рыбное блюдо под, скажем, куриное, а, наоборот, всеми способами подчеркивают вкус рыбы. Естественность, культ сезонов, любование как действие… То есть нас обоих восхищала не экзотика, а удивительная бережность к миру, гармония японцев с природой.
Мы не брали во внимание мегаполисы, производственные отношения людей, их несколько странные традиции. Зачем? Есть Басё, Исса, Такубоку…

— Насколько медийный образ Цоя соответствует тому, каким вы помните его?

— Помню застенчивым мальчиком с теплым светом в глазах. Позже он стал более уверенным в себе, угловатость превратилась в грациозность. Прибавилось обаяния и иронии. Все вдруг заметили, что он начитанный и шутит умно. Потом мы очень редко виделись. Но я читала воспоминания людей, которые общались с Витей в Москве. Все говорят, что он остался человеком чистым и порядочным, талантливым и нежным. Верю, что так и есть.

— Вот что писал Алексей Рыбин в книге про Майка: «Он [в отличие от БГ] брал своей слабостью, на сцене он был тем, кем был на самом деле, — мальчиком из хорошей, интеллигентной семьи, знающим языки и читающим Тургенева, тонким, думающим, переживающим, все понимающим — и не способным найти в окружающем мире не то что взаимопонимания, но даже ответа на любой свой вопрос. Майк все время жаловался — даже в самых героических и разудалых песнях эта жалоба слышна. Он все время пел о том, как ему плохо, как ему некомфортно, как он страдает от того, что ему чего-то недостает — речь при этом идет о вещах совершенно нематериальных, даже „хочется курить, но не осталось папирос“ в его подаче вырастает в проблему философскую, в конфликт, и никем, кроме самого забубенного гопника, не прочитывается как проблема гастрономическая или наркологическая. Он был силен этой своей слабостью, силен тем, что не боялся ее и на ней выстроил все свое творчество». Вы согласны с этим?

— Соглашусь, пожалуй. Могу ответить цитатой из очень старой статьи Артемия Троицкого: «Легко быть умным, легко быть серьезным. Легко и надежно. Трудно быть искренним, трудно быть самим собой („но возможно…“). Один на сцене — всегда босс, скромный вождь и учитель. Другой — не очень понятен, но полон тайн, очарования. Один — над залом, другой — далеко в стороне. Только Майк стоит среди них. Голый, как в своей ванной комнате, куда неожиданно набежало столько сотен народу. Он демонстративно незащищен. Он позволяет себе выглядеть в песнях жалким и нелепым. Он нарочито антипатичен даже в самых драматических ситуациях. И в результате он пожинает урожай глупых смешков и свиста нормальных ребят и девушек, у которых свои представления об искусстве. Они не хотят видеть себя, это зеркало плюет им в глаза».

С другой стороны, в чем сила, в чем слабость — как посмотреть. Майк был и сильный, потому что остался собой. И даже не в принципах дело — тут органика, его суть.

— Русский рок для многих был и остается в первую очередь стремлением к внутренней свободе: вот — государство, а вот — мы и то, что у нас есть, то, чего никому не отнять. Вам удавалось в те времена ощутить себя свободной благодаря музыке?

— Русский рок, нерусский рок, стихи, «Черный квадрат», придуманный прекрасный город, волонтерство в собачьем приюте, путешествие через океан на паруснике — средств для обретения свободы много. Это такая огромная тема!.. Раньше я говорила детям: «Хотите сами? Очень хорошо! Вперед! Только помните: свобода подразумевает ответственность». Теперь думаю, что это не все: внутренняя свобода — такая радость, такая сила. Если ее обретаешь, то не страшно ничего, как в любви. Самое трудное — определить, в чем твоя несвобода, какие страхи мешают… Ну ладно, это уже философия пошла…

А в те времена я не задумывалась ни о какой свободе-несвободе. Рано вышла замуж, проблем — только поворачивайся. Бунтаркой себя не считала — просто была с любимым человеком, который занимался своим делом. А я просто не мешала.

— Прочитав сценарий фильма, тогда еще не снятого, Гребенщиков сказал: «Мы жили по-другому». Как вы считаете, в конечном итоге Серебренникову удалось показать, как вы жили? Если не частности, то само настроение, дух той эпохи, в которую появилась музыка Майка и его друзей?

— Ну, на залив регулярно ездила как раз группа «Аквариум», а не «Зоопарк». Майк не был большим любителем природы; выпить с приятелем на набережной Фонтанки — другое дело. Чтобы честно и подробно ответить на этот вопрос, хотелось бы посмотреть кино еще раз. Пока скажу одно: послевкусие от фильма точно приятное и ностальгическое. Спасибо всем за это!

— Вы ощущали тогда на себе титул «жены легенды», это как-то влияло на вашу жизнь тогда? И что изменилось сейчас, после выхода «Лета»?

— Легендами и звездами наши мальчики называли себя разве что в шутку. Вся «радость» от известности мужа — гости почти каждый день. В этом, конечно, было и много хорошего: появлялись очень интересные люди из разных городов. Я видела, что Майк не зря занимается любимым делом: он нужен, его песни нужны.

Что изменилось после выхода фильма? У нас с детьми появилось еще больше общих тем для разговоров. Вот скоро все откипит, все выскажутся, утихнут, «а я отмою с паркета кровь и обрету свой душевный покой».